— Принц Роджер, — сказал Корд, — мы должны спешить. Ядэны выпьют нас досуха, если найдут. Одежда с защитой есть только у меня. — Он показал на свой странный головной убор. — А может, у тебя хватит этих... «палатка» для всех?
— Нет.
Роджер взобрался на большой валун. Отсюда был виден почти весь отряд, рассеянный по каньону. Замыкающие еще только втягивались в узкую горловину, а головное звено уже почти достигло вершины. Сам по себе каньон был не слишком длинным, но преодолевать даже небольшие расселины и перебираться с валуна на валун тяжело нагруженным бойцам было неудобно. Силуэты морпехов почти сливались с окружающим фоном, их выдавали только вспышки солнечных батарей на рюкзаках и случайные блики на стволах винтовок. Хуже всего было группе с носилками — приходилось огибать углы, отыскивать места поудобнее, переволакивать свою ношу через препятствия. Отряд продвигался очень медленно.
— Больших палаток на всех не хватит. Зато у нас есть другая защита. И у каждого есть своя маленькая палатка. А эти ваши ядэны — они большие и свирепые?
Большая часть ответа слилась для Роджера в путаницу слогов, но отдельные слова он разобрал безошибочно.
— Они не большие и не свирепые. Они прячутся. Они проскользнут в лагерь, где много воинов, и выберут одного или двух. Они победят их и выпьют досуха.
Роджер вздрогнул. Поначалу он думал, что речь идет о простом суеверии, но описание было слишком точным.
— В таком случае мы просто усилим охрану.
— На равнине их тучи, — сказал Корд, широко поведя рукой. — Это все знают, — добавил он просто.
— Я счастлив. — Роджер проворно спрыгнул вниз. — Оказывается, мы в Долине Вампиров.
ГЛАВА 18
Здесь всегда дул ветер, ровно, изматывающе. Все каньоны пронизывал постоянный воздушный поток, от высокогорных равнин к джунглям, где атмосферное давление было ниже. Его упорство поддерживало последний оплот пустыни на пороге бескрайних трехъярусных влажных джунглей, раскинувшихся в ста метрах ниже.
Капитан Панэ посмотрел вниз, на сплошной зеленый купол, и в шестой раз задумался, не ошибся ли он, приказав остановиться на ночлег посреди каньона. Корду, казалось, было безразлично, где спать; он упорно повторял, что они должны идти в деревню, а любое другое решение означает смертный приговор... но сейчас спокойно сидел у огня, спасаясь от холода. Панэ его не винил: холоднокровную тварь такой холод мог и усыпить.
Морпех, почесывая подбородок, размышлял над тем, что они узнали от аборигена. С большой неохотой он признал, что Роджер оказался прав, когда настаивал на быстрейшем установлении контакта с местными жителями. И в конечном счете тот разговор в палатке задержал их совсем ненадолго. Но говорить это Роджеру или даже О'Кейси капитан не собирался. У отряда должен быть только один командир, в особенности в такой сложной обстановке, а, что бы там ни говорилось в штатном расписании, его королевскому высочеству полковнику принцу Роджеру не стоило поручать даже организацию пирушки в пивном баре.
Когда этот юный осел без спросу сунулся вперед и застрелил неведомое чудовище, капитаном целиком владела безраздельная, добела раскаленная ярость. Теперь она схлынула, и Панэ сожалел, что сорвался и не удержал язык на привязи. И не потому, что сказал лишнее, и не потому, что не должен был себе такого позволять, и даже не потому, что маленький приватный разговорчик мог иметь сокрушительные последствия для дальнейшей карьеры некоего капитана Армана Панэ (если честно, этот капитан был сейчас слишком занят проблемами выживания, чтобы волноваться о такой ерунде, как карьера). Нет, капитан морской пехоты не мог себе простить, что поступил непрофессионально.
С другой стороны, его маленький ядерный взрыв произвел-таки на принца нужное впечатление, протаранив его высокомерие и безалаберность — две основные черты характера мальчишки, затмевавшие собой все остальные. Именно поэтому Панэ не собирался признаваться в том, что на этот раз щенок мог оказаться прав. Последнее, в чем он нуждался для полного счастья, был принц, уверовавший в свою непогрешимость. Он и без этого непрерывно бодался с профессионалом, от которого целиком и полностью зависела его жизнь.
Если оставить все эти соображения в стороне, следует признать, что Корд может оказаться исключительно полезным, во всяком случае на первое время, а его убежденность в том, что он в долгу перед Роджером, пойдет на благо всему отряду. Похоже, что мардуканец — вождь или шаман того самого племени, территорию которого им предстоит пересечь, а значит, Роджеру обеспечены наилучшие рекомендации и прекрасный посредник в делах. Они на такое и надеяться не смели.