- Признаю, что это кажется немного... странно, - признал он тогда, - но я наблюдал за муштровкой диаспранцев. Я тоже никогда не видел ничего подобного - не для пехоты. Но как бы мне ни было неприятно это признавать, теперь, когда я увидел представления людей о том, как пехота должна тренироваться и маневрировать, я не могу понять, почему те же идеи никогда не приходили нам в голову.
- Сэр, это только кажется... неправильно, - сказал младший офицер тщательно бесстрастным тоном, и Кар хмыкнул.
- Это не так, как это делали наши предки, или наши деды, или их отцы, - согласился командир стражи, - и полагаю, что для нас неизбежно испытывать своего рода, гм, эмоциональную привязанность к тому, как все было всегда. Но стоит подумать о том, что Лига, которая провела большую часть времени, сражаясь с боманами, а не с другими цивилизованными видами армий, уже использовала тактику, намного более близкую к этим новым человеческим, чем наша. Теперь, когда мы сами сталкиваемся с варварами, возможно, пришло время нам принять во внимание тот факт, что мы не можем справиться с ними поодиночке. Даже если бы они были готовы играть по старым правилам, ублюдков так много, что у нас закончились бы трупы раньше, чем у них, независимо от того, насколько мы хороши. Но эта новая тактика - вся эта командная работа с этими "винтовками", "пиками" и "ассегаями", и теми большими щитами, которые изобрели люди, - изменит все это, если мы сможем понять, что, во имя Крина, мы с ними делаем. Проблема в том, что у нас не так много времени, и нам придется забыть почти столько же, сколько нам нужно выучить.
- Так что у меня не так много времени, чтобы тратить его на споры с моими подчиненными, - продолжил Кар немного более жестким тоном. - Мы все будем слишком заняты, слушая здесь генерала Богесса. И мы также будем заняты тем, чтобы убедиться, что наши сержанты понимают, что они будут прислушиваться к учебным кадрам Диаспры. Меня не волнует, что четыре месяца назад большинство диаспранцев были строителями плотин и каналов. То, чем они сейчас являются, - это солдаты. Более того, они ветераны боевых действий, которые сделали то, чего никто из нас никогда не делал: встретились с боманскими ублюдками на поле боя и надрали их жалкие задницы на всем пути в ту забытую Крином загробную жизнь, в которую те верят.
- Итак, вы вернетесь в свое подразделение и скажете им, что они действительно, действительно не хотят, чтобы я приходил и объяснял им все это лично. Это ясно?
- Да, сэр! - быстро ответил младший офицер. - Совершенно ясно, сэр!
- Хорошо. - Командир стражи еще раз пристально посмотрел на него, затем кивком отпустил. - Я рад, что у нас нашлось время для этого небольшого разговора, - сказал он младшему офицеру. - А теперь возвращайся и приведи в порядок этот беспорядок.
- Да, сэр! Немедленно, сэр!
- Как мы собираемся их обучать?
Джон Сент-Джон предпочел бы отправиться на разведку в лагеря боманов. Что угодно, только не пытаться объяснить мозговой штурм капитана этому злобно выглядящему пенистому.
- Оружие будет чем-то вроде аркебузы, сэр, - ответил морской пехотинец. - Но они должны быть нацелены, а не просто выпущены залпом в общем направлении цели, и морские пехотинцы знают все об обучении прицеливанию. Самая важная часть - это контроль дыхания и спуска.
Он поднял хитроумное приспособление, прислоненное к стене, поднес его к плечу и направил на себя.
- Мы учим их изображению прицела, затем прикладываем к этому резному макету прицела кусочек к'вэрнийской меди и заставляем их практиковаться в нажатии на спусковой крючок. Когда они смогут делать это раз за разом без отваливания меди, они будут на полпути к цели.
Командир роты взял вырезанную из дерева винтовку и попытался навести ее, балансируя медной деталью на узкой ширине прицела. Медяшка музыкально звякнула, быстро ударившись о каменный пол, и мардуканец разочарованно зарычал.
- Это безумие. Предполагается, что это война?
- О, да, - выдохнул морской пехотинец. - Ты еще понятия не имеешь. Просто подожди, пока не увидишь пушку.
- Ты хочешь, чтобы они что?
- Ваша рота станет кадрами для артиллерийского корпуса, сэр, - сказала Косутич мардуканцу, который стоял, скрестив все четыре руки на груди, и недоверчиво смотрел на нее. До этого самого утра пенистый был старшим офицером "Меча Крина", галеаса-флагмана к'вэрнийского флота, и он, казалось, не был особенно в восторге от своего нового назначения.