Маршак

Вот стихи о первых ялтинских впечатлениях Маршака. Правда, написаны они много лет спустя.

Утро. Море греет склоны,
А на склонах реет лес.
И разбросаны балконы
В синем зареве небес.

На веранде над оливой,
За оградою сквозной,
Платье легкое стыдливой
Замелькало белизной.

Тонких чашек звон задорный
С вышины сорвался вниз.
Там на скатерти узорной
Блещет утренний сервиз.

Жизнь юного Маршака в Ялте лучше всего отражена в его письмах. Так, в письме от 2 декабря 1904 года он сообщает Стасову, что здоровье его довольно хорошее, но добавляет: «Только опять хлынула кровь и опять объяла меня страшная слабость…пока мне скверно: вот пишу, а голова разрывается на части, мысли не вяжутся». В этом же письме он говорит, что пишет стихи и прозу: «Владимир Васильевич, я уверен теперь, что писать буду, но думаю, если мне придется быть посредственностью, то лучше будет совсем бросить… Поживем — увидим». В Ялте Маршак много читает — Льва Толстого, Шекспира, Гёте, Байрона. «Многие вещи я теперь только понял (речь идет о Толстом. — М. Г.) и страшно полюбил… Пишите мне больше. Вы и Алексей Максимович так ободряете меня своими письмами. Меня подымает, мне хочется работать, и я верю в будущее.

Горячо целую Вас,

Ваш Самуил Маршак.

Пишите мне обо всем Вашем подробно. Привет дамам.

У нас дивный солнечный летний день».

Между тем в Ялте было не так уж блаженно и спокойно. Революционные события докатились и до этого райского уголка Российской империи. Маршак описал их спустя полвека в стихотворении-воспоминании «Ялта»:

И тихий ялтинский курорт
Забушевал, как вся Россия.
И Ялтой оказался порт,
Суда морские, мастерские.

Идет народ по мостовой.
Осенний ветер треплет знамя.
И «Варшавянку» вместе с нами
Поет у пристани прибой…

Пусть море грохает сердито
И город обдает дождем, —
Из Севастополя мы ждем
Эскадру под командой Шмидта.

Она в ту осень не придет…
Двенадцать лет мы ожидали,
Пока на рейде увидали
Восставший Черноморский флот…

Незадолго до отъезда из России приехал в Ялту Горький. Несомненно, это было одним из самых впечатляющих событий в ялтинской жизни Маршака: «…Вокруг дачи постоянно шныряли шпики. Часто у нас в доме по ночам лихорадочно пересматривали и уничтожали письма в ожидании обыска…

Но, несмотря на все бедствия и угрозы, на даче Ярцева люди жили легко и бодро. Всем было просторно, всем хорошо.

И свои, и чужие чувствовали, что всем живется так славно потому, что в этом доме хозяйка — Екатерина Павловна Пешкова, такая молодая и приветливая, такая строгая и молчаливая.

Алексей Максимович приехал в Ялту после своего сидения в Петропавловской крепости…

Однажды он пришел ко мне и сказал:

— Вот что. У меня есть для вас два ученика. Хорошие ребята. Такие великолепные круглые затылочки. Пришли ко мне учителя просить. Я их послал к вам…

А спустя некоторое время директор Готлиб… вызвал меня к себе и скорбно сказал:

— Знаете, голубчик, генерал Думбадзе намерен вас выслать из Ялты. Лучше бы вам самому уехать, чтобы вас не арестовали. Только уезжайте не пароходом, а омнибусом. Это безопаснее…»

А вот что писал Василию Васильевичу Стасову из Ялты Маршак 6 сентября 1906 года: «Здесь, в Ялте, аресты и обыски без конца. Вчера отправили отсюда пароходом около 40 политических. По всему городу расположены солдаты и полиция.

Думаю, что мне удастся избежать неприятностей».

А вот строки из автобиографии Маршака, написанной в 1963 году: «Я остался в городе один. Снимал комнатку где-то на Старом базаре, давал уроки. В эти месяцы одиночества я запоем читал новую, неизвестную мне до того литературу — Ибсена, Гауптмана, Метерлинка, Эдгара По, Бодлера, Верлена, Оскара Уайльда, наших поэтов-символистов. Разобраться в новых для меня литературных течениях было нелегко, но они не поколебали той основы, которую прочно заложили в моем сознании Пушкин, Гоголь, Лермонтов, Некрасов, Тютчев, Фет, Толстой и Чехов, народный эпос, Шекспир и Сервантес.