В этих тяжелейших боях важную роль сыграла 23-я механизированная бригада Героя Советского Союза полковника Александра Головачёва и он лично. Наступая вместе со всей танковой армией, его бригада одной из первых вышла к Одеру. Противник взорвал мосты через реку. Но один разводной пешеходный мост был ещё цел. Его-то и захватили стремительным броском разведчики и мотострелки первого батальона. Воспользовавшись этим мостом, они к 10 часам утра укрепились на левом берегу реки. В это же время по льду Одера переправился 2-й батальон: бойцы установили миномёты на угольных баржах, вмерзших в затоне в лёд, и всю ночь вели с них огонь по вражеским позициям. Противник долго не мог понять, откуда же их жалили наши «самовары»…
Самоотверженно действовали автоматчики и других батальонов. Все горели желанием как можно быстрее пробиться к Берлину.
Ещё в середине февраля в 23-й мотострелковой бригаде Головачёва побывал маршал Конев и приказал наступать на город Лаубан. В батальонах и в штабе бригады, как всегда перед ответственным заданием, состоялись партийные и комсомольские собрания. Головачёв старался побывать на каждом из них и выступить с пламенной призывной речью: у него это хорошо получалось.
Перейдя в наступление, части бригады с приданной артиллерией и миномётами во взаимодействии с 56-й гвардейской танковой бригадой после ожесточённых боев вышли к реке Квейс у окраины Лаубана. К вечеру под сильным ружейно-пулемётным и артиллерийским огнём, под обстрелом фашистских снайперов на подручных средствах форсировали Квейс и ворвались на окраину города, завязав тяжёлые бои с численно превосходящим противником. Действия бригады обеспечили постройку моста через Квейс для переправы танков 7-го корпуса 3-й гвардейской Танковой армии.
Противник заранее подготовил Лаубан к круговой обороне. Все улицы забаррикадированы, на перекрёстках установлены деревянно-земляные стены.
…Бои шли за каждый дом, за каждый метр. Фашисты подтянули свежие силы, перебросили с другого участка танковую дивизию СС «Фюрер». Гитлеровцы повсеместно усилили атаки и грозили замкнуть нашу группировку.
За две недели боев бригада овладела лишь центром и северной частью города. Дальнейшее продвижение было остановлено превосходящими силами противника. Фашисты открыли все шлюзы города. Вода в реке сильно поднялась, уничтожив все инженерные сооружения.
Бригада понесла тяжёлые потери. Падали в бою те, кто прошёл геройский путь от Северского Донца до Вислы и Одера. Пал смертью храбрых командир 3-го батальона капитан Парасюта. Ранен командир 2-го батальона капитан Герой Советского Союза Горюшкин. Батальон принял капитан Данченко. При штурме монастыря и он был тяжело ранен в грудь. Головачёв послал за ним самоходку, но гитлеровцы её сожгли. Тогда комбриг направил четырёх разведчиков, и они вынесли с поля боя потерявшего сознание Данченко.
…Командный пункт бригады размещался около фабрики, а комбриг находился на чердаке у слухового окна, откуда хорошо было наблюдать за действиями батальона. Но вскоре Головачёву пришлось сменить наблюдательный пункт. Со штабной радиостанцией он разместился на третьем этаже кирпичного дома.
Гитлеровцы тем временем наседали. Они прорвались к дому и выбили наших бойцов из первого этажа. Головачёв с радиостанцией остался на третьем этаже. Бой шёл на лестничной клетке. Дом загорелся. Дым пополз в комнаты третьего этажа. Головачёв приказал забаррикадировать выходы на лестничную клетку. По рации связался с командиром батальона, приказал частью сил атаковать фашистов, окружавших наблюдательный пункт. Автоматчики поспешили на помощь Головачёву. Но выбить гитлеровцев из дома не смогли. Оценив обстановку, Головачёв принял дерзкое решение: по рации приказал командиру первого батальона гвардии майору Давыденко возобновить атаки и сосредоточиться у дома, в котором разместился его наблюдательный пункт. Автоматчикам, находившимся с ним, приказал вязать верёвку из простыней, полотенец и всего, что годилось для этой цели.