Явно демобилизующую роль сыграло сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года о том, что слухи о намерении Германии предпринять нападение на СССР, дескать, ложны. В этом правительственном документе говорилось о том, что Германия, так же как и СССР, неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении и потому, мол, разговоры о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы…
Такое утверждение вызвало недоумение у большинства советских людей, особенно военных, стоявших на границе и своими глазами видевших огромное скопление германских войск. Для чего эти войска были сосредоточены здесь? Говорили — для отдыха перед прыжком через Ла-Манш. Чепуха это! А с военной точки зрения — полный абсурд. Прыгать-то можно только с близкого расстояния, а не с тысячемильного…
Допустим, что и сообщение ТАСС от 14 июня было дипломатическим ходом, своего рода зондажем, с помощью которого советское правительство хотело проверить искренность заявлений Гитлера, его подлинные намерения. Проверили и увидели, что ни одна немецкая газета не напечатала тогда этого советского «опровержения». Значит, фашистскому командованию было нежелательно настраивать свои войска на продолжение мирных отношений с нашей страной, уменьшать их захватнические аппетиты. В этой обстановке следовало насторожиться, срочно принять соответствующие меры по усилению боеготовности Красной Армии. В действительности же ничего этого не делалось. Не приводились в боевую готовность приграничные войска. Не была заблаговременно рассредоточена по полевым аэродромам авиация, в результате враг почти полностью уничтожил её в первые же часы войны. Не были выдвинуты на передовые рубежи танковые и артиллерийские соединения первой линии. Наконец, не были проведены в жизнь мероприятия оперативного плана на случай войны, утверждённые самим же Сталиным ещё в 1940 году и уточнённые в 1941-м. Даже в ночь с 21 на 22 июня Сталин не решился на это, а счёл лишь необходимым дать войскам короткую директиву, в которой указывалось, что нападение немецких частей может начаться с провокационных действий и в связи, с этим войска пограничных округов не должны, мол, поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений. Какие уж там провокации, когда со всех границ, от Северного до Чёрного моря, шли тревожные донесения…
Те трагические дни живо вспомнились Коневу. Накануне его назначили на должность командующего 19-й армией, которая формировалась на Украине. Её боевые дивизии разгружались на разных железнодорожных станциях вблизи старой границы. Отдав необходимые распоряжения о боевой готовности войск, Иван Степанович Конев попросил по телефону начальника Генерального штаба Г. К. Жукова разрешить ему вылететь в Ростов в штаб округа, так как от должности командующего войсками Северо-Кавказского округа он освобождён не был. Необходимо было лично дать ряд распоряжений, познакомить штаб округа с обстановкой на границе и привести войска округа в полную боевую готовность. Жуков разрешил.