– Какая все-таки это грандиозная авантюра, – покачал головой Сталин. – Нереальная.
– По линии нашей резидентуры в Германии мне стало известно, что генерал Гудериан, создатель автобронетанковых войск Третьего рейха, очень сильно заинтересовался деятельностью Тухачевского в Испании. Он ходит просто окрыленный. Отзывается о Тухачевском положительно и кроет на чем свет стоит испанских и советских командиров, отправляющих легкие танки в лобовые атаки. Шмидта и Карлоса он иначе как неандертальцами и не называет, считая, что их тактика осталась актуальной только для сельской глубинки, в которой о танках ничего не слышали.
– Егоров уже в курсе этой оценки Гудериана? – еле заметно усмехнулся Сталин.
– Вероятно. Эту оценку Гудериана, которую он изложил в небольшой статье, я передал товарищу Ворошилову для ознакомления. Даже если товарищ Егоров пока и не в курсе, то скоро это будет исправлено.
– Гудериан не считает, что Тухачевский поступил авантюрно?
– Напротив, генерал Гудериан считает, что товарищ Тухачевский поступил единственно правильным способом. Он так и пишет о том в своей статье, что «с первого взгляда может показаться, что вся эта затея сущая авантюра, но если присмотреться к диспозиции на фронте, то никакого другого решения, с помощью которого можно было бы спасти Мадрид, просто нет. Тухачевский ударил по самой уязвимой точке любой армии – ее тылам, чем добился не только сохранения собственного полка в целостности, но и поставил в тупик, вынудив отступить, группировку свыше тридцати тысяч человек, которая бы при любом другом варианте могла смять его весьма скромный штат, едва превышающий тысячу воинов».
– Воинов? – удивленно переспросил Сталин. – Он так высоко оценил операцию Тухачевского?
– Да. Это усугубилось в свете того, что стала ясна судьба новейшего немецкого пикирующего бомбардировщика, который Тухачевский дерзко захватил на фашистском аэродроме. Скандал разразился жуткий! Гитлер вне себя от ярости, а Геринг вообще на людях не показывается. После рейда Тухачевского Берлин вообще весь трясет от выяснения отношений.
– Что-то определенное в этом просматривается?
– Пытаются найти крайнего, который, «не пережив позора», застрелится, сняв обвинения с остальных.
– А как отреагировали остальные крупные фигуранты?
– Лондон возмущается вмешательством Советского Союза в дела независимой Испании. Но дальше обличительной риторики не заходит. Франция и Италия поступают так же, только кричат громче. США придерживаются той же позиции, что и Великобритания, только в более мягкой форме. Хотя в целом ситуация нагнетается. Товарищ Литвинов должен был вам доложить, что на него серьезно давят, требуя подписать пакт о невмешательстве в дела Испании.
– Какие меры приняты по республиканскому генералитету?
– Мы стараемся выяснить, кто является предателем… и сколько их вообще в штабе республики.
– Как Тухачевский вообще узнал о предателе?
– Неизвестно. Берзин пишет, что у него было какое-то предчувствие. Интуиция. Проверили. Все подтвердилось.
– Товарищ Тухачевский смог вынудить фашистов отступить. Это серьезный успех. Как он отразится на общей обстановке?
– К сожалению, принципиально никак, так как, кроме его полка, остальные вооруженные части республиканской армии практически небоеспособны. Личная выучка рядового состава хуже, чем неудовлетворительная. Командиров практически нет. Военных специалистов – тоже. Дисциплина практически отсутствует. Есть легкие артиллерийские орудия, но набрать расчеты для них очень сложно – нет специалистов. Да и в Генеральном штабе, судя по всему, сидят непрофессионалы. Уничтожение своих резервов в канун наступления противника – очень характерный их поступок. Все это говорит о том, что войска Франко приведут себя в порядок, получат новую технику и специалистов из Германии, Италии и Португалии, после чего снова перейдут в наступление. И вряд ли у Тухачевского получится снова вот так легко пройтись по их тылам.