6 декабря 1936 года. Мадрид.
– Товарищ Берзин, разрешите? – Тухачевский постучался и, не дожидаясь ответа, вошел.
– Да, конечно. Входите. Что-то случилось? – обеспокоенно взглянул на него Берзин.
– У нас проблемы, – спокойно и невозмутимо произнес маршал, протягивая письмо с несколькими строчками. Корпусной комиссар прочитал их, вытер платком мгновенно вспотевший лоб и сел на стул возле открытой форточки. Ему стало душно, короткое послание сулило очень большие неприятности. – Да, это ловушка, – продолжил Тухачевский. – Если я туда не пойду, то Троцкий обольет грязью Советский Союз в глазах Народного фронта и европейского сообщества. Если пойду – мне… нам могут это не простить. Контакт со злейшим врагом Советского Союза при большом количестве свидетелей.
– И что вы предлагаете?
– Троцкий действует по хорошо отработанной схеме, поэтому, как говаривал Бисмарк, на любой гениальный план мы должны ответить непредсказуемой глупостью, которая смешает все карты.
– Что конкретно вы имеете в виду? – недоверчиво покосился на Тухачевского Берзин.
– Задумка Троцкого, как я понимаю, собрать полевых командиров…
– Кого? Как вы сказали?
– Ну а как еще прикажете называть всю эту… сборную солянку из сочувствующих товарищей? Не армия, не партизаны и в то же время не бандиты… И непонятно кому реально подчиняются.
– А что, хорошее выражение. Точное.
– Так вот, задумка Троцкого заключается в том, чтобы собрать полевых командиров на своем поле и смять позицию Советского Союза самым своим сильным оружием – демагогией. Пойду я туда или нет – не имеет никакого значения. Он не простил ни моего интервью французской газете, ни реакции Москвы на него. Ведь если сейчас он не отреагирует, попытавшись вернуть инициативу, то проиграет не только битву, но и войну. А потому будет сражаться отчаянно, без оглядки на условности и рамки приличия.
– И что мы можем в этой ситуации предпринять? – за бесстрастным тоном Берзин пытался скрыть некоторое волнение.
– У вас найдется несколько испанских товарищей, готовых пойти на все ради торжества большевизма?
– Да, – ответил после некоторого раздумья корпусной комиссар, – а что вы задумали?
– Еще нам понадобится легковой автомобиль, несколько «томпсонов»… – со зловещей улыбкой произнес Тухачевский. А на лице Берзина сразу стала хорошо видна напряженная работа мысли – такое обострение ситуации крайне сложно было просчитать. И реакцию всех участвующих в конфликте сил. Тот же товарищ Сталин вполне мог обидеться, что в таком важном решении обошлись без его мнения. – Встреча назначена на площади возле отеля Флорида. По всей видимости, Троцкий планирует организовать митинг, на котором попытается смешать с грязью Советский Союз, Сталина и нас с вами. Учитывая опыт предыдущих мероприятий, площадь никто перекрывать не будет. Это позволит в самый ответственный момент нашему «Форду», я ведь полагаю, будет он, выехать на площадь и открыть шквальный огонь по трибуне, не снижая хода движения, а потом дать по газам и скрыться.
– Но ведь если вы не пойдете, то, безусловно, обвинят нас.
– Я пойду, – холодно улыбнулся Тухачевский. – Ради такого дела и жизнь отдать не жалко.
– Почему вы хотите вооружить основную группу «томпсонами»?
– Лев Давидович близкий родственник главы банкирского дома Морган, который его давно финансово поддерживает и наставляет. – Берзин от таких слов напрягся и слегка побледнел. – А в США последние годы «томпсоны» стали весьма популярным оружием у бандитов. Их там называют гангстерами. Убить Троцкого из «томпсона» будет очень символично. Кроме того, пуля сорок пятого калибра замечательно подходит для нашей задумки. У нее отличное останавливающее и слабое проникающее действие. В плотной толпе на трибуне очередь из «томпсона» гарантированно сметет ближний ряд, а у остальных будут неплохие шансы уцелеть. Наш же клиент, без сомнения, сразу полезет вперед, чтобы продемонстрировать собравшимся свою козлиную бороду. Смущает меня лишь одно – у этого оружия малая дистанция прицельной стрельбы, к тому же огонь придется вести из движущегося автомобиля… В общем, необходима подстраховка. Нужны два хороших стрелка с винтовками, которые засядут в одном из номеров гостиницы и будут стрелять из глубины помещения через приоткрытые окна, имея первоочередными целями Троцкого и мою поднятую руку. Их выстрелы вряд ли кто услышит, а в поднявшейся после стрельбы на площади суматохе они имеют все шансы спокойно уйти. Одна лишь просьба: внешне эти люди не должны быть похожи ни на испанцев, ни на наших товарищей. Лучше всего подошли бы блондины «нордической» внешности.