А тогда…
Страх быстро перешел в злость. А злость очистила мозги. Владимир вдруг представил злорадные аршинные заголовки западных газет: «Советско-китайская экспедиция на Марс терпит катастрофу».
– Нет! Вот хрен я им это удовольствие доставлю! – неожиданно для всех и для самого себя выпалил Владимир.
– Что? – не понял командир.
– Извини, задумался. Я подумал, что в Штатах будут злорадствовать по поводу этой аварии. Так вот… Хренушки! Обломится им! Выживу, Базу дострою и что успею и сумею из программы исследований – выполню! Командир! Ребята! Не переживайте, у Базы очень большой запас прочности, дублирование систем… да и гибкости достаточно. Не волнуйтесь, двигайте на Землю. Я прилечу со следующей экспедицией. Я ОБЯЗАТЕЛЬНО вернусь к вам!
Потом было еще одно дело, но вызрело оно далеко не сразу. Понадобился целый час сидения перед пустым экраном связи и лихорадочного обдумывания ситуации и вариантов действий.
Но для того чтобы все сработало как надо, необходимо было послать тщательно зашифрованное сообщение на Землю.
На станции, естественно, были и кодированные линии связи. Предназначались они прежде всего для того, чтобы послать на Землю материал или сообщение в случае каких-либо экстраординарных находок, открытий или, наоборот, происшествий, сведения о которых нежелательно афишировать.
Проанализировав ситуацию, прикинув, что он имеет и что из всего этого можно выжать, Владимир пришел к выводу: есть хоть и мизерная, но все-таки возможность выкрутиться. Обстоятельства предоставляли ему очень узкую щель во времени, в которую надо было обязательно постараться втиснуться. Ведь был еще и политический аспект.
Три супердержавы поставили на кон свой престиж. И для двух из них, вырвавшихся вперед, «потерять лицо» в миллиметре от полной победы из-за серии фантастически невероятных аварий было подобно вселенской катастрофе.
Поэтому он накатал план действий, которые должен во что бы то ни стало проделать. И проделать за ближайший месяц.
Этот план также предполагал вполне конкретную политическую, психологическую и информационную войну на Земле.
Последнее он, так как был не вполне компетентен в этих вопросах, изложил очень кратко.
Основная идея – сохранять слоновье спокойствие и настаивать на том, что хоть и были некоторые досадные сбои, но в целом ничего страшного не случилось. У человека, оставшегося в одиночестве на Базе, есть все, чтобы благополучно дождаться следующей экспедиции и, более того, выполнить значительную часть запланированных исследований.
Но что должно быть сделано обязательно, так это сокрытие того, что ситуация, в которую попал Владимир, грозит ему смертью.
Владимир не сомневался, что план будет принят на Земле. Во всех смыслах принят. Принят потому, что повлиять как-то на то, что происходит на Марсе, не было у них никакой возможности. Правда, теперь на Владимира ложилась такая огромная ответственность…
В это время над Марсом «Антарес» поднял потерявшую ход «Ласточку» на более высокую орбиту. Ту орбиту, на которой она могла бы просуществовать еще несколько десятков лет и не свалиться на планету. Памятуя о недавнем фантастическом невезении, решили перестраховаться десятикратно.
После этого оставшийся на внешней обшивке «Антареса» груз прикрепили к «Ласточке» и с тем отчалили.
Тут также все делалось с дальним прицелом: следующая экспедиция, прибывшая на Марс, спустит таки на Базу этот застрявший на орбите груз. «Ласточка» была спроектирована и построена для весьма длительной эксплуатации, и агрегатный отсек был сменным. Предполагалось пригнать к Марсу через два года очередным рейсом автоматического грузовика новый агрегатный отсек, который сменит очередная же экспедиция.
Но это все должно было случиться через два года. И Владимиру надо было до этого дожить.
База
Главный модуль станции имел столько функций, что их было трудно перечислить и знающему человеку. Поэтому и понадобились усилия аж трех человек, чтобы его развернуть и запустить. Одна из этих функций касалась обслуживания вездехода. Главное, в чем нуждался вездеход, – в топливе. Но пикантность ситуации состояла в том, что для топлива нужен окислитель. А этого окислителя в углекислотной атмосфере Марса попросту не было. Некоторые могут удивиться и указать на то, что «Марсоходы» бегали по Марсу, питаясь от солнечных батарей. Но батареи в темноте не действуют, и мощность такого двигателя маловата. Работать вне зависимости от времени суток и условий освещения, а также обеспечить соответствующую мощность мог только ДВС. Вот поэтому-то и придумали инженеры, создававшие Базу, хитрый ход: первый модуль оранжереи вырабатывал не только кислород для дыхания обитателей Базы, но и сырье для получения топлива, и само топливо. Его производил специальный биохимический реактор, входивший в комплект модуля. Главный же модуль мог сжижать кислород, полученный на первом модуле оранжереи, для использования далее в наличных средствах передвижения. Этот кислород заливался в специальные дьюаровые емкости, размещаемые на задней площадке вездехода.