. Удивительно, но факт - Бес Коленька оказался не в Дахау, не в Треблинке, не в Освенциме, а в детском медицинском лагере под Берлином, где исследовали одну-единственную проблему - выведение новой арийской расы ценой десятков тысяч жизней еврейских и славянских детей из 12 стран славянской Европы. У еврейских детей и детей немецких коммунистов, социалистов и прочих -истов, которые не приняли фашистский режим в Германии, как и у моего отца, появился шанс выжить, а его тяга к изучению языков получила окрестные, увы, концлагерные возможности, расширенные живостью его характера и природной настырностью. Он легко говорил на польском языке и, благодаря поиску языковых различий польского, незнакомых ему в Киеве, он изучил польские диалекты различных воеводств одного любопытства ради, и диалекты немецкого языка - от швабского до берлинского, от тирольского до австрийского... Благодаря чешскому, созвучному польскому языку, он изучил немецкий диалект Судетской области... И так далее, и тому подобное... Ведя лагерную жизнь невольного шута-пересмешника, Бес Коленька играл словами, жил этими словами, ерничал и жаргонил словами, потому что ничем другим жить он более не мог, и это его спасало... Это было его единственной правдой! Всё остальное было привнесенной его горькую жизнь фуфелью, которая стала с годами странной подложкой его жуткой легенды… По вечерам я люблю смотреть американские телевизионные сериалы: в них всегда есть место добру и злу, изначально присутствует Мера добра и зла... Все вместе мы устремляемся сегодня на Марс - планету сбудущей планетарной земной смерти, и пока мы этого для себя не поймем, нам всё время будет казаться какой-то странный мираж, в котором у нас будет право на лидерство, на одиночество, потому что самый последний человек умрет не на Земле, а нас, кем бы он ни был - русским, американцем, украинцем, немцем однажды поглынет всеторжествующий цивилизационный Разум, который оставляет за собой право только американцам лететь на Марс, только американцам нести по планете свою меру добра и зла, только американцам низлагать духовных гениев наций, которые, по мнению американцев, в чём-то провинились перед всей остальной только американской всепланетной цивилизацией. Пусть идиот Илон Маск со своими кривыми зеркалами амбиций, со своими кривыми космическими пусками ракет несется куда-то по небу к чёртовой бабушке, в то время, как где-то в Голодной степи разрушается первый советский космодром. Кому нужен Байконур, когда есть мыс Канаверал, кому нужны расчеты украинских ученых, когда есть всяческие телешоу, разбитые на телепрограммы и собранные в компрадорские телеканалы, которые последовательно и навязчиво убеждают украинцев держаться подальше от попытки воспарить и посмотреть своими собственными глазами на звезды над головой! Ваше поколение вторично, и вторично поколения ваших детей, и вторично покорение ваших внуков, а то, что вы страдали во Второй Мировой войне, - забудьте! Было и быльём поросло... Было - сплыло! К черту память! Историческую, генетическую, всякую! Кто сказал, что "Через тернии - к звездам"? Вам - тернии, нам - к звездам! На том и аминь! Я долго пытался понять, зачем, отчего допускается такое глобальное мировое уничижение украинцев и мне всегда был интересен вопрос: за что погибли огромным еврейским кагалом родственники моей матери в Бабьем Яру, за что поломалась жизнь моего отца-славянина - яркого, солнечного, словно слепленного из кристаллов света, обожавшего творчество смешливого американца О'Генри или за что всем нам и для кого эти бесконечные игры разума, приводящие нас к тому, что, наверное, немцы после поражения в Первой мировой войне привили себя ядом марсианских пауков и породили особую Расу эсесманов и гестаповцев, жандармов-карателей, и прочей фашизоидной пошести. Но тогда как же быть, рядить и поступать с миролюбивой в доску породой амишей? Кто они - не амиши, а все немцы Земли? Почему эти или иные мирные немцы оказались на нарах и в газовых печах фашистских концлагерей наравне с евреями и восточными славянами? Куда нас несет всей планетой - на какой исторический слом, и кому в итоге будет принадлежать право посетить холодный нечеловеческий Марс единственно с тем, чтобы просто там умереть или остаться самыми одинокими во Вселенной, поскольку те, кто прибудут на Марс, возможно, переживут тех, кто останется на Земле. Сегодня все народы цивилизованных стран чисто ментально спорят: кому дано, а кому не дано право дорваться до Марса, добраться до него, оседлать его первым, и поразиться его космическому одиночеству, и сойти с ума от этого одиночества и от всего того, что было на Земле, и именно на Земле прежде, чтобы сделать окончательно очевидным самое последнее и самое великое чувство человечества - боль! Ну, вот мы и подошли к той точке нашего повествования, за которой заканчивается первая часть настоящей литературной симфонии. Ведь в нашем повествование - тут же тебе и душа Беса Коленьки, застрявшая на Марсе, и сам Бес Коленька, застрявший в фашистском детском концлагере. Больше развязок, больше текстовых напластований начинать более нет никакого смысла - надо разобраться с тем, что уже в душе засветилось и соразмерилось с тем, что уже произошло. Так что обо всём в очередной раз начну по порядку. Ну, во-первых, вы же помните, как душа Беса Коленьки обнаружила пугало марсианского Алешеньки, забралась в него, в надежде стать управителем марсианских жуков. Да не тут-то было, возникли сложности в последовательности всяческих первоочередных сложностей, которые стало возможным тянуть как бы за ниточки... И здесь, за какую не потяни, все одно к одному... Мечтал, к примеру, симбиоз Алешеньки с душою Беса Коленьки организовать парад марсианских жуков в область Сидонии, да не тут-то было: площади на Марсе оказались поделенными между колониями тамошних арахноидов и дивизионами жучьими, управляемых такими себе небольшими племенными овощами - вы уже догадались - это и были те самые Алешеньки, о которых так много говорили в конце девяностых с привязкой к сибирским событиям. А на Марсе попала однажды в ловушку под названием полочка души в Алешеньке бессмертная душа самого Беса Коленьки, которая аж никак не могла не мог предположить, что за этим последует привязка души к бездуховному, но слишком липкому, как оказалось, Алешеньке, поскольку тот совершенно неожиданно потребовал для себя хотя бы кусочек этой души на память о пребывании в Алёшеньке бессмертной души Беса Коленьки. Так бы и случилось, не испугай Алешеньку одно упоминание марсианского сюзерена души Беса Коленьки тем, что его сюзерен - местный молодой наг, который до времени находился в инкапсуляции в брюхе упавшей на Марс ракеты. Да-да, именно той самой ракеты Илона Маска, которая так криво на старте пыталась пролететь мимо Марса, но была захвачена в управлении и космической навигацией молодым нагом. Вторая проблема состояла в том, что создавать жуков подобно армиям и высылать их на Сидонию было весьма проблематично. Жуков у Алешеньки оказалось не более двух десятков, дойти из которых маршем по планете к Сидонии были способны немногие, поскольку в силу авторских фантазий Алешеньки все жуки были весьма разнокалиберными. И от этого только в глазах рябилось, а сам строй бы невелик и жалок. Не получалось и выставить этот жалкий строй неким определенным образом, как и не получалось, дойдя до границы межующей с землями арахнидов не дать жукам стушеваться, и дальше жуки просто не пошли ни ногой, как ни старалась требовать от них душа Беса Коленьки. Толком не получалось и как-то иначе воздействовать на слагающиеся обстоятельства, как будто какой-то всевидящий и всезнающий, где-то в глубинах вселенной выше сидящий, сказал жукам стоп! Попыталась душа Беса Коленьки и просто вырваться из тушки столь нагло воспылавшего к его сущности марсианского Алешеньки, который с высоты своей почти пятигранной головушки алчно воспылал к ней своей бездуховной сущностью. Но не тут-то было... Коварный Алешенька, как сказал, так и сделал, - попытался откусить кусочек души Беса Коленьки на долгую незабвенную память, и если бы не проснувшийся на мгновение крошка-наг, быть бы той еще тягомотине… Тут-то и случилось вырваться Бесу Коленьке наружу - едва не вытряхнуться из бездушного сухого тельца Алешеньки, сказал тому напоследок: - Да пошел ты и впрямь, Алешенька! Отчего тот и пошел куда подальше от бессмертной души Беса Коленьки и больше оную к себе на полочку для отдохновения души не допускал, ибо отныне знал уже обо всем точно - и где тут собака порылась, и где у неё особая вселенская привязь. А самой душе Бесу Коленьки пришлось снова витать в пространстве и снова искать на свою бессмертную сущность хоть каких-нибудь приключений, ведь впереди у него, как он понимал, была очевидная вечность, в которой ему предписывалось парить до скочанья времен за прерванную на Земле жизнь самого Беса Коленьки, бездушное тело которого 22 декабря 1987 года пьяные киевские санитары из морга к ангелам срать понесли... Ну, вот мы и подошли к той точке нашего повествования, за которой заканчивается первая часть настоящей литературной симфонии. Ведь в нашем повествовании - тут тебе и душа Беса Коленьки, застрявшая на Марсе, и сам Бес Коленька, застрявший в фашистском детском концлагере. Больше развязок, больше текстовых напластовани