– Дорогой, а ведь там ваша семья.
– Да, действительно. Спасибо, граф. Я уже совсем отчаялся их спасти
На глазах Шимозы выступили слёзы благодарности.
– А вы мне гуманизм, гуманизм! Не путайте с порядочностью, пожалуйста! Не могут арны из приличных семей убийством младенцев заниматься из-за энергии. Вот за идею – это, да! Но банальное сребролюбие – фу, какая гадость! Ну так-с: противоядие получите, когда вернётесь с задания. Не доверяю вам, испорченный вы стяжательством человек. Кстати, хоть раз задумывались о результатах? Ага, вот оно святое недоумение в глазах. Поздравляю с озарением.
– А вы знаете, что Семён зачипирован? – с подленькой улыбкой спросил директор.
– Семён? – Ленар повернулся к переменившемуся в лице эсеру. После драматической паузы, во время которой боевик чесал затылок, ёжился и пыхтел, наконец ответил:
– Так это затея вождя, Кэп. Мы все одна общая семья, нам нечего скрывать друг от друга, – произнёс заученную фразу, словно индийскую мантру.
– Дела, – Ленар присел. – никому верить нельзя! Кругом одни враги! И чё, давай вытащим дрянь, и дело с концом. Или предпочитаешь дзен буддизм?
– Сказали, дураком стану. Нельзя вынимать.
– Тебе можно за это уже не беспокоиться, всё случилось гораздо раньше. Граф, а если его алюминиевой краской обработать, чтобы не фонил? Жалко пассионария. Железного дровосека сотворим, товарища Гектору: им будет о чём поговорить.
– Вы серьёзно? – насупился Семён.
– Вполне, молодой человек. Мне, например, вовсе не доставляет удовольствия знать, что кто-то рассматривает, как я ем или, извините, пошёл в ватерклозет.
Граф достал ультразвуковой свисток.
– Немедленно попрошу гвардейцев посадить вас в свинцовый ящик,
Семён вскочил на брошенный уницикл и с невероятной скоростью устремился прочь от безжалостной компании в сторону кованных ворот.
– Гектор, каковы шансы у объекта сбежать? – спросил Ленар камердинера, разглядывая в морской бинокль велосипедиста, машущего спицами между деревьев.
– Ноль, маэстро, полный ноль без дробей против моего нового ускорителя.
– Ага, пусть тогда покатается. Потом верни товарища Семёна к нам на медицинское обследование. Хирургом работал?
– Нет, но могу вставить перфокарту с инструкциями и быстро освою.
– Гектор, ты неподражаем! Но постарайся не пугать меня скрытыми талантами, иначе, продам графу, а у него ты быстро деградируешь до халдея в блестящей ливрее.
– Маэстро, с вами лучше на запчасти, чем к графу в услужение. У вас можно хирургом стать.
Гектор благодарно прослезился каплей машинного масла.
– Растрогал до невозможности, догоняй буревестника. Дело к ночи, а я ещё не принял обязательной мадеры. Граф?
– Да, да, конечно, присоединяюсь, – согласился вельможа.
Гектор бережно доставил стянутого ремнём AstroProfi беглеца в поместье. Робот, раскачиваясь на универсальном колесе под тяжестью узника, въехал по парадной лестнице в столовую. Операцию решили провести на обеденном столе, чтобы в привычной обстановке не дрогнула рука у начинающего эскулапа.
– Семён, у нас только один вопрос перед возможным блаженством. Последнее желание?
– Если выживу, в глаз директору можно зарядить?
– Даже и не обсуждается – обязательно! Самолично подержу: чтобы мстил изящней, хотел расколоть ряды тимуровцев – шпана уличная!
– Я согласен, – раздалось из-за спин. – Пусть уже, вдруг взаправду повезёт. Потерплю! – вытянув от любопытства шею, разрешил Шимоза.
Гектор, облачившись в накрахмаленный поварской фартук и колпак, воткнул в специальное отверстие на груди перфокарту и сосредоточенно замигал лампочками.
– Не томи, Авиценна, – зло потребовал Семён. – Да, ты поустойчивей встань, опустись с колёс на опоры.
– Зря волнуетесь, товарищ эсер, в программе всё есть. Правда, она не совсем подходит для людей, но у млекопитающих, на мой взгляд, всё одинаковое.
– Подождите, садисты! А что он там читает? – запротестовал Семён.
На корешке перфокарты мелким шрифтом было написано: «Чипирование крупного рогатого скота».
– Не беспокойся, Семён, всё будет как надо. Граф? – Ленар показал название, – Думаю, подойдёт. Вы как считаете?
– Абсолютно, экселенс.
Граф с серьёзным видом достал из нагрудного кармана монокль, чтобы не упустить мельчайших подробностей операции. Он легонько постучал тростью по гулкой спине робота.
– Голубчик, только наоборот – надо вынуть, вы меня понимаете?
– Маэстро, вы меня ещё не продали? – бесцветным механическим голосом спросил камердинер.
– Всё, режь, пили уже, обижаться надумал.
Семён ещё продолжал стонать, когда на стол легла мигающая капсула с нейроволокнами.