– Это что? – встревожено спросил Ферапонт.
– Излучатель. Сейчас у них перепонки полопаются от страха.
– Ты что творишь! Там же принцесса! – закричал Ферапонт, выхватывая управление ботом из рук Нерга. Стальная птица, потеряв управление, упала на гранитные плиты, раздавив металлическим дном садистское устройство. Ферапонт с Нергом кинулись вовнутрь башни, перескакивая через тела бьющихся в судорогах бойцов Антона и отважных марсианок.
Несколько пуль легли рядом с головой Ферапонта. Стрелял не попавший под действие излучателя Антон. Принцесса лежала без чувств, свернувшись калачиком, прикрывая своим телом младенца от непонятно откуда взявшегося ужаса. Ферапонт подхватил на руки молодую маму, крепко держащую в беспамятстве своего ребёнка, и побежал к боту под градом выстрелов из снайперской винтовки. Высокий марсианин встал между возможной смертью и только что родившейся жизнью, чтобы сохранить честь мужчины и оплатить долг недавнему спасителю. Антон, выругавшись, навёл оптический прицел на бывшего товарища, увидел выражение глаз и нажал на курок, мстя за предательство интересов «Фронта освобождения Че».
Ферапонт не видел, как на лбу Нерга, в месте, где ещё недавно находился чип слежения, образовалось аккуратное отверстие от крупнокалиберной пули, которая обезобразила затылок огромной рваной раной. Но внезапная боль не стёрла с лица молодого марсианина улыбку счастья. В конечном счёте его жизнь послужила защите маленького и совсем беззащитного сердца. Его небольшая жизнь оказалась очень нужной в короткое, но такое важное мгновение.
12 Плюшки Ленара
Обговорив с Модлен все детали по созданию нового театра на Венере, Рем решил поинтересоваться:
– Ленар, а что у тебя с Ферапонтом за дела?
– Так предал, поганец, аки Иуда, предал. Решил, что уже всему научился. Беда всех учеников – погоня за собственным я.
– Да, учителей никто не любит.
– Да, – согласился Ленар, и они замолчали, думая о неповторимом своём.
Рем прервал паузу:
– Помнишь, рассказывал, что Антон оставил у меня своего товарища. Так вот, есть вероятность, что ты не потеряешь ученика.
– Это отчего такие щедрости? Утешаешь.
– Нет у меня времени смену растить, придётся исправлять кривые побеги.
– Это про меня?
– Эге, про тебя, дорогой, про тебя.
– Вот спасибо навсегда. И где я промахнулся?
– Читай «Головокружение от успехов» Сталина. Вывод – отсутствие самокритики!
– Это у меня? Да я, собственно, и вовсе был равнодушен за его достижения.
– Так вот они – орехи грецкие! Осаживать надо молодёжь, примером. А что ты хотел? Придётся отпустить молодого человека, на время! Пусть придёт в себя от твоих идеалов.
– О как! Это за битого, двух небитых, что ли? И куда его? Я, например, совсем за него решил забыть.
– У них с принцессой ребёнок намечается, пусть получит семейное счастье, иначе жизнь мимо пронесётся без последствий.
– А что, за это время он переменится навсегда? Собственно, что мне в нём?
– Вот ты непременно негодяй! Поэтому и получаешь сплошное беспокойство! Сына упустил, ученика забросил, с женой баталии, – кругом одно непотребство.
– Стоп, стоп, стоп. Это что сейчас было? Разнос? Тогда всё, никуда ни на какие Венеры не полечу. С Модлен сам радуйся. Будет ей театр с марсианским перцем, смотри не рассыпься от стараний, мухомор с багульником.
– Шантаж, ничего, щас посмотрим. А посвящу-ка я молодого императора в твои путешествия на Нибиру.
– И чего там замечательного? Все всё знают.
– А то, что Ферапонт от ревности подлость с подрывом танкера затеял?
– Ты сам-то в этот бред веришь?
– А ты не изобретай правды. Платон, Ея Величество Платон I, что решит? Вот где твоя забота. С высокой ступеньки падать, ой как больно.
«Вот с Ремом всегда так, обязательно создаст новые страсти, а ещё ругает. С кем поведёшься, от того и наберёшься. Опять придётся решать кроссворды! Нет, вот зачем ему сдался секретарь?» – подумал Ленар. Он и знать не думал, что Ферапонт у него учениках числится. А вот тебе случилось! М-н-да-с, случай прескверный. Лучше бы придумал, как Антона на путь истинный направить. Впрочем, здесь никто не поможет. Надо самому стараться…»
XI Театр Драный чулок
Возраст не лечит от жизни – он дарит больное сердце.
1 Новые перспективы
В бывшем кабинете Ферапонта за столом из лазурита что-то записывал в блокноте Серж Наома-младший. Свет настольной лампы бросал подвижные блики от алмазов перьевой ручки Montblanc на застеклённые шкафы с книгами.