***
В лучах софитов под гримом никто не видел, как волнуется принцесса. Ленару приходилось несладко, оттого что у неё время от времени подкашивались ноги и безумно стучало сердце. Маэстро с облегчением передал барышню на руки Вениамине, танцующему Хулигана.
Часто можно услышать, что талант завораживает: искренний талант, настоящий. А что тогда гениальность? И что есть шедевр? А это правда, дорогие товарищи! Когда актёр в буквальном смысле умирает на сцене. Вся закалённость психики принцессы, которой Ленар восхищался, оказалась бессильна перед необратимым событием. Одно дело – здесь и сейчас, обладая железными нервами, совершать невероятные по своей жестокости поступки, находя им самые изощрённые оправдания. Другое дело – ощутить крах будущего, необратимую смерть твоего единоличного счастья.
Пройдёт время и человек, конечно, придумает отчего и почему так произошло. Лёгкую вуаль чуда возможного счастья, унесёт в невозможную даль холодный ветер здравого смысла или сожжёт обжигающий ветер чужих, а значит ненастоящих, истин. Оттого что, если ты сам себе не веришь, то как ты можешь доверять, передоверять свою жизнь иным мнениям. Тогда откажись от правды и начни скулить, выпрашивая объедки мнений с железных столов привокзальных буфетов.
Публика, очарованная сопричастностью к трагедии, несомненно, духовно сильного человека, молчала, потрясённая глубиной чувств принцессы Ти. Даже постоянно отстранённый Платон I изменил своему обыкновению и начал заметно волноваться, сопереживая происходившему на сцене.
Модлен, застыла за кулисами, сцепив руки, похожая на статую во дворце Потала только одетую в платье.
Счастливого финала в мюзикле не случилось. Это была трагедия оставшейся без единственной любви женщины. И все, абсолютно все ей сочувствовали. В зале публика начала плакать, отчаянно сморкаясь в бумажные салфетки, заботливо раздаваемые админами. Главный тиран в изумлении тоже пару раз всплакнул и начал тереть переносицу, чтобы не чихнуть вдогонку от полноты чувств.
Неожиданно повёл себя император. Павел спустился в зал и оттуда бросил к ногам принцессы Ти огромный букет тёмно-красных роз с птичками колибри внутри, которые заметались над сценой разноцветной мишурой.
***
В это время Шимоза с трудом загрузил с помощью Семёна бесчувственное тело Ферапонта на «Цитадель». Яхта пыхнула несколько раз ионными двигателями в наступившую ночь и растаяла в тёмно-фиолетовом полотне звёздного неба.
XII Правда Антона
Поиск истины всегда приводит к чужим богам.
1 Нужный человек
Чёрные полированные борта яхты Рема жадно поглощали свет стремительно уменьшающегося в размерах солнца. Семён, родившийся в космосе, наслаждался ролью капитана корабля представительского класса. Одно дело, скромная яхта импресарио, и совсем другое, аппарат бывшего дожа Арагона. С Фараоном Семён быстро нашёл общий язык и теперь они вдвоём подтрунивали над Ферапонтом.
– Ну что, браток, слетал на Венеру? Не зря её именем назвали самые популярные среди космонавтов болезни. Без приключений не обходиться.
Семён включил кофеварку с множеством декоративных трубок из отполированной латуни и стекла.
– Когда я служил в полиции, мой напарник влюбился в дочку одного крупного мафиози. И что вы думаете – ему сделали качественную инвалидность и подарили цветочный магазин. Обид нет, но неприятный осадок, как говорится, остался.
Фараон показал голограмму своего напарника на протезах в теплице с экзотическими магнолиями и аспарагусами.
– Вот видишь, Ферапонт, у тебя хорошие перспективы.
– Это какие? – бесцветным голосом спросил Ферапонт, лежащий под торшером на длинном узком диване в углу прямоугольной кают-компании. В двух иллюминаторах с закруглёнными краями из толстого наностекла, заменявших стены, хаотично складывались в безымянные цепочки звёзды Млечного пути.
– Флористом станешь. Там розы, мимозы начнёшь выращивать. Я тебе даже завидую.
– Семён, липкая сентиментальность – удел обывателей. Революцию с таким подходом не производят, – изрёк трудолюбивый робот, протирая и без того сверкающие золотом и платиной оборудование бара в центре кают-компании.
– Фараон, ты чё это решил беспокоиться за мои философии?
– Мне рапорт писать хозяину в вахтенный журнал, не люблю тексты с негативным содержанием, от них у меня клапан гидронасоса начинает заедать.
– Ферапонт, слышишь – не порть камердинеру работу трансмиссии любовным сплином.
– Семён, а зачем ты хочешь жителям системы вселенского счастья в равенстве и братстве?