– Арестует ЦК, сами будете выпутываться. Я предложил – нет, так нет! Ферапонт, тебе отвертеться не удастся. Вопрос решённый! От судьбы, Ферапонт, не убежишь: она догонит и накажет. В вашем случае, можно только позавидовать. Вы становитесь легендой! Штирлиц, Зорге, Скорсезе не имели и тысячной доли ваших возможностей. Фактически вам передают под управление жизнь Земли и Венеры. Это решительная карьера! Гордитесь что судьба выбрала именно вас!
– Знаете, Антон, не могу избавиться от дежавю. Вы так похожи на своего папу, что перекреститься хочется Великим Звёздам.
В комнату вошёл Серж Наома-младший:
– Поздравляю с повышением, Ферапонт. Вижу, вы в растерянности насчёт смены имиджа. Что ж необходимые издержки, – Серж обнял Ферапонта за плечи и сделал несколько шагов. – Но посмотрите плюсы: вы сами, своими руками забьёте гвоздь из гидромета в холёное тело снобистской империи. Смотрите, насколько это символично – «металлический водород!» Должен сказать, слегка завидую, что не могу лично этим заняться непосредственно на месте.
Ферапонт почувствовал себя в ловушке своих желаний. Было полное ощущение, что находиться в длинном тёмном коридоре с огрызком свечи, неровное пламя которой в любой момент может погаснуть от любого, даже слабого дуновения.
– Дались вам мои уши? – уже примирительно согласился он.
– Можете оставить. Выбирайте какую угодно внешность. Поверьте, смена имени и уж тем более внешности меняют судьбу кардинально. Знаете, какую фамилию носил папа Гитлера: Шикльгрубер! И если бы не вмешалась судьба, то мальчик мог сделаться посредственным художником.
– Утешили, – всю жизнь мечтал. Ещё этого террориста мне подвесили.
Ферапонт понял, что отвертеться от новой командировки в Пояс Жизни не удастся. Оставалось выторговать особые условия, чтобы в следующий раз как следует подумали, прежде чем предлагать подобные задания.
– А что Антон? Без него вам не выжить. Сами хотите взрывать конкурентов? Что есть желание искупаться в человеческой крови по самое горлышко?
– Марсом я займусь сам, без эсеров-бомбистов на своих условиях. Для охраны возьму своего человека. Договорились?
Серж Наома-младший немедленно подтвердил лёгким движением головы своё согласие.
Антон был неприятно поражён быстротой реакции Ферапонта. Но было слишком поздно, что-либо менять. Оставалось отложить на будущее передел зон влияния. Наконец у него появилась возможность развернуть сеть партийных ячеек на двух планетах и было совершеннейшей глупостью вступать в спор.
Продолжение следует
XIII Счастье без богов
Цинизм – это лебединая песня идеалиста с синяком под глазом.
1 Роковая встреча
Доставив пассажиров на Европу, Семён решил проведать подружку, за которую соскучился до чрезвычайности. На резонные возражения Фараона ему пришлось обещать раздобыть информацию о марсианских террористах.
Неподалёку от Цереры, куда появляться было опасно после разгрома, учинённого гвардейцами, яхта «Цитадель» пристыковалась к астероиду Паллада. Семён приказал Фараону стрелять без раздумий в «друзей», пожелавших войти без приглашения. Межпланетная полиция сюда редко заглядывала, приходилось самостоятельно заботиться о движимом имуществе, чтобы не остаться на пирсе с газеткой «Свисток космонавта» вместо яхты.
С трудом пробравшись между столиков с дальнобойщиками и рабочими, громко обсуждавших счёт футбольного матча между командами астеров и марсиан, Семён увидел за барной стойкой давнего знакомого. Верзила с наколкой «Москва – Париж 1812» на голом плече и пористым лицом завзятого курильщика протирал стаканы, щуря левый глаз от папиросного дыма.
– Привет Барклай, – поздоровался Семён.
– И тебе не хворать от радиации. Какими судьбами? – сквозь жёлтые зубы ответил бармен.
– Тебя проведать, уши погреть. Чё за дела?
– Говорят, нанялся к Рему, – выпустив сиреневое кольцо от папиросы «Граф Коген», спросил Барклай.
– Во телеграф работает! Временная работёнка: смотаться до Европы и обратно. Бармен налил стопку зелёной химии из кривой бутылки c цифрой 1 Зв на жёлтом треугольнике.
– За счёт заведения, – пододвинул гостю. – Надолго?
– Ты что, уже закрываешься?
Семён понюхал спиртное, его передёрнуло от резкого запаха метанола.
– Тут Антон такую активность развернул, что начинаешь вздрагивать от малейшего стука по обшивке. Борец за свободу, едрить его румпелем в затылок!