Ленар облегчённо вздохнул – смерть откладывалась. Здесь его сердечная мышца чуть не дала сбой при виде знакомого лица на первой полосе. «Напрасно не стал читать утренних газет», – мелькнуло в голове. Здесь, на пахнущем свежей типографской краской листе бумаги, пряталось судьба.
– Ваше Сиятельство, и чем я могу быть полезным в этих историях знатных башибузуков? Мне бросить фестиваль? Всё имущество в залоге несколько раз! Вы что себе думаете, я Гарри Гудини? Моя жизнь не имеет столько здоровья. – Ленар пожал плечами и с расстроенным лицом заглянул в пустой бокал с зелёной каплей на дне.
– В Центральной Канцелярии решили использовать именно вас. Придётся на время отложить свои концерты ради благополучия империи.
Медленно поднявшись с кресла, маэстро в раздумье осмотрел вздрагивающие от начавшегося ветра кроны мангровых деревьев. Вид тропических зарослей не доставил привычного умиротворения. Осипшим от избытка адреналина голосом он заявил:
– Граф, должен предупредить, что ваши агенты полнейшие идиоты. Внимательнее с личными делами надо знакомиться! В абсент подмешен редкий фамильный яд! Умрёте на завтра в обязательном порядке. Как вам такие перспективы?
Вельможа недоверчиво понюхал рокс и, брезгливо отстав, воскликнул:
– Ерунда, вы пили вместе со мной! – И с сомнением добавил: – Чушь собачья!
– Дело ваше, проверять будет некому. Как ни крути, а у меня от жизни остались только бублики-колечки, не канцелярия, так банкиры соорудят некролог! А здесь в знатной компании отправлюсь с ветерком-с. Готовы на исповедь? – Ленар задорно подмигнул графу.
– Вы форменный негодяй и психопат! Всё дело испортили! – Вельможа начал нервно вертеть, поблёскивающим на солнце, моноклем в разные стороны, не зная, как сбежать с двойных похорон.
– Бойцы за клумбами не помогут, противоядие на том берегу Атлантики, в Касабланке, – обнадёжил Ленар великосветского шантажиста.
– А как вы догадались о засаде? – Граф раздражённо подул в ультразвуковой свисток, подзывая тайных агентов, ринувшихся бежать в облаках цветочной пыли на зов начальника.
– У ваших сотрудников напрочь отсутствует уважение к частной собственности. Плохо муштруете! – Ленар указал на цветники с декоративными одуванчиками, обезображенные уродливыми траншеями, из которых торчали чёрные котелки и оптика Carlа Zeissа.
– Вечный Космос, всё-таки не ошиблась ЦК с вашей кандидатурой! Умеете вести переговоры! – воскликнул придворный и стукнул тростью о вольфрамовые шестигранники в полу беседки. Не ожидавший такой реакции, Ленар по инерции спросил:
– Так, что Касабланка в обмен на свободу?
– Нет, сначала надо уладить конфликт. Противоядие подождёт! – металлическим голосом отрезал граф.
– Вы меня поражаете! Жизнь уже ничего не стоит?
– Прекратите паясничать! Собирайтесь, надо немедленно лететь во дворец!
– Хорошо, будь по-вашему, но в наших ботинках! – Маэстро открыл на витом столбике тайную панель с латунными колёсиками и набрал код. Ажурное строение из кованого железа оторвалось от земли в ореоле голубой плазмы. Изумлённые агенты опустили ставшие вдруг бесполезными пневматические винтовки.
– Однако, дорогой у вас садовый инвентарь. Кто бы догадался вмонтировать в обыкновенную беседку ядерный реактор! И куда теперь, надеюсь, к князю Платону? – поинтересовался граф, располагаясь поудобнее в плетёном из ротанга кресле.
– А что мы там забыли? В газете напечатан портрет Наомы-младшего, есть вероятность, что у нас с вами общие интересы. – Ленар развернул газету и начал сосредоточенно изучать статью о скандале на Луне.
– Не говорите загадками. Какие такие общие интересы?
– Подозреваю, что знаю господина президента совсем с особенной карточки.
– Занятно, что-нибудь неприличное с перчинкой? – оживился вельможа.
– Отнюдь, всё намного тоньше, можно сказать, душевнее.
– Вы меня интригуете. Впрочем, после трюка с ядом, готов предположить нечто экстренное.
– Наберитесь терпения. Кстати, потребуется ваше непосредственное участие.