Серж не отвечая, отошёл от стола в раздумье, потом предложил:
– Вот что, давайте отправлю вас на персональном лифте.
Уже в мчавшейся к поверхности кабине из кованого титана, при дрожащем свете электрической лампы обер-камергер вспылил:
– Какие фестивали! Вы что себе позволяете! Совсем забыли о цели визита!
– Наоборот, должны меня поздравить! Я говорил, что интересы совпадают! Серж сейчас не будет воевать, чтобы не отпугнуть зрителя. Ему, как человеку тщеславному, не знающему, что делать с внезапно свалившейся властью, абсолютно всё равно, кому доказывать свою исключительность. Он, извините, не видит разницы между империей и танцами. Война никуда не уйдёт, а уже готовый фестиваль, наверняка последний в его жизни, можно профукать, – объяснил Ленар, довольный подписанным контрактом.
– Вздор, полнейший вздор. Вы хоть сами себя слышите? Мыслите мелкими, ничтожными категориями. В чём выгода, когда субъект начнёт мстить в любом случае? Идиотский фестиваль! И меня втянули в эту чепуху. Что я теперь доложу императору?
– Конфликт отложен – факт. А значит есть время принять противоядие. Иначе, не видать нам во-о-бще никаких категорий, – объяснил Ленар с улыбкой.
– Нам?! – вельможа чуть не задохнулся от возмущения.
Кабина открылась внутри караван-сарая. Улицу освещала огромная луна на фоне Млечного пути. Но не успели сделать и нескольких шагов, как из ближайшего переулка проявилась шайка арабов. В руке главаря блеснул обнажённый клинок шибрия с двойным изгибом. Понимая, что силы неравны, Ленар увлёк Модеста Алексеевича в густую тень ближайшего здания. Сбросив одним движением через голову пиджак на левую руку, немедля ни секунды двинулся навстречу нападавшим, выхватив из ножен за спиной длинный стилет. Вожак что-то громко спросил на арабском, но отвечать в сумраке ночи было глупо, и Ленар ударил пиджаком с серебряными пуговицами по лицу бандита. Сделал шаг правой ногой, свинтив корпус, вогнал калёную сталь через печень в лёгкое, чтобы противник захлебнулся от крови. После толкнул свободной рукой умирающего в сторону нападавших. Не давая опомниться, продолжил движение по широкой дуге против часовой стрелки. Словно волк, выхватывающий из овечьего стада испуганную жертву, Ленар делал смену ног, поворачивался и резал очередного несчастного, глухой к крикам боли. Вскоре четверо арабов хрипели в песке, истекая кровью. Оставшиеся в живых бесшумно растворились в темноте, унося с собой трупы товарищей.
– Что это было? – спросил Модест Алексеевич ровным голосом. – Однако, ловко вы их, впервые наблюдаю подобную технику. Мне показалось, нас ждали.
– У меня тот же вопрос. Это решительная засада, без всяких сомнений! Ясно одно: заказчик не знал, что мы отравлены, или решил поторопить события. Неужели Наома намеренно отправил нас в руки убийц! Зачем? Но поспешим в Касабланку. – Ленар тщательно вытер стилет платком и надел пиджак.
– Так значит, это не блеф насчёт яда? – обеспокоенно спросил граф.
– Браво, экселенс, стал бы я жечь гелий для полётов через моря и океаны из любви к империи. У вас он казённый, а для меня целое состояние. С восходом солнца нас ждёт стопроцентная смерть. Поторопитесь! – маэстро выбросил грязный платок в песок и скорым шагом направился к развалинам глиняной лачуги, в которую замаскировал беседку при помощи голограммы. Необычный аппарат осветил барханы мерцанием голубой плазмы и стремительно исчез в бархате тёплой южной ночи.
– Милейший, а каким образом вы защищаете имущество? – спросил Модест Алексеевич из кресла и постучал тростью по витому столбику.
– Сверхнизкий звук. У пионеров волосы дыбом и глаза на восток. – Маэстро показал дистанционный пульт в своей руке. То, что Ленар был напрочь сбит с толку, это ещё мало сказать. Область непознанного: отчего ЦК отправила к нему на болота обер-камергера и зачем ему эти арабские сафари?
– А что у нас в Касабланке, тайник? – поинтересовался вельможа.
– Бывшая жена, в общем, готовьтесь, штукенция с чилийским перцем. Будем надеяться, что ничто не нарушит ею душевного равновесия перед встречей.
– Она должна понять. Ситуация чрезвычайная!
– Этим вы ею определённо не заинтересуете. Если хотите, могу предоставить вам изъяснятся с трепетным созданием. Блеснёте дипломатией.