– Принцесса беременна. Вот…
Ленару показалось, что пламя и не думает расставаться с тростниковыми кристалликами, застыло, можно сказать, навсегда, изменив своему трепетному естеству.
– Да-а, обрадовал. А пораньше не мог сообщить. Нас щас местным ящерицам скормят. И кто автор столь замечательной идеи? Или случайно образовалась опухоль, причём не у неё в животе, а в твоей голове.
– Только узнал. Но это ещё не всё.
Вид Ферапонт приобрёл совсем несчастный, даже торчащие уши потеряли обыкновенную упругость и слегка повяли, что указывало на немецкий швах в голове секретаря.
– Уничтожай уже. Что медлишь. Да, вот выпей, чтобы гадости легче было говорить, – Ленар протянул порцию зелёной жидкости, которую злодей немедленно опрокинул в себя.
– Нас отсюда никто не выпустит, это в планы Мардука не входит. Вы будете развлекать принцессу, а меня, и здесь вы правы, – драконам на корм.
– Час от часу не легче. Вот скажи мне, пожалуйста, почему, если лестницы образовываются, так это исключительно только благодаря тебе? И давно это у вас? Это, значит, злилась она на тебя под впечатлением от беременности? Впрочем, можешь не объяснять – психанула девушка.
– Жрицей её уже никто не сделает, коль она не смогла удержаться от соблазна.
– Так, а зачем надо было лететь на Нибиру, или она вот прямо сейчас на свет появилась?
– Маэстро, только вы можете спасти нас всех, – взмолился молодой человек.
– Ага, ты видел этих ящериц с хлыстами? Вот то-то! Нам сейчас на «Мадлен» никак не подобраться. А я не понял, что хочет принцесса? Любви или родины?
– И сам в темноте без фонарика. Есть подозрение, что это хитрый шантаж. Но проверять нет времени. Впрочем, я готов понести ответственность.
Глаза Ферапонта сверкнули отвагой.
– Заметно. И сразу ко мне. Носитель! Ладно, пошли к будущей маме. Послушаем её версию событий.
Казалось, что никого не интересуют в этот утренний час, чем занимаются земляне, в коридорах стояла подозрительная тишина. Всё, конечно, ничего, но Ленару стало обидно – пригласили в гости и такое безразличие. В тоже время чувствовался во всём этом безмолвии подвох. По коридору пробежала на двух ногах плащеносная ящерица и скрылась за углом. В покоях принцессы скучающий ветер лениво раскачивал белые шторы. Пришлось отправиться на поиски выхода из дворца по бесконечным лестницам с неровными ступенями.
– Ферапонт, ты где-нибудь встречал подобную архитектуру? Это ведь полная несуразица. Вот посмотри, ступень одной ширины и следом совсем узкая. Здесь многоножкой станешь.
– Маэстро, я сам в изумлении. Если бы не занятия танцами, точно, хромым стал.
– Это что – комплимент или наглая лесть? Но всё равно угодил. Тише, я что-то слышу.
Действительно, впереди раздалось дружное пение а cappella множества женских голосов, потом душераздирающие клики людей.
– Нет, ну Африка полная! Ты только посмотри – домашнее сафари! – воскликнул Ленар, обращаясь к секретарю.
На открытой площади с большой усечённой пирамидой посередине, вдоль уступов сидели драконы. Вот и нашлось объяснение диспропорций в архитектуре: неровные ступени предназначались для малышей, снующих между крупными особями. Сквозь красивое пение девушек слышался неприятный мокрый хруст костей и человеческие крики.
– Ферапонт, боюсь, что это не наш ресторан. Бежим сломя голову, пока не отгрызли по самые плечи.
Но земляне через несколько шагов натолкнулись на Мардука с неизменной свитой из жрецов и драконов.
– Ах, вот и вы. Извините за невнимание к гостям. Ритуальный завтрак требует обязательного участия.
– Благодарю, что не позвали. Развлечения здесь более чем странные.
– Жертвовать своё тело – это почётная обязанность для граждан Нибиру. Метаболизм тхаков приспособлен только к мясу млекопитающих. Инки с радостью отдают жизни в обмен на покровительство и знания.
– И что сердце не болит за души невинно убиенных.
– Напрасно ёрничайте, ваш сарказм здесь совсем неуместен. Человечество ест всё, что движется, и не испытывает брезгливости при виде мяса.
– Меня подкупает настоящая честность. Но, ведь вы человек, как можно себе подобных превращать, извините, в еду! Пустой Космос Вам в сердце!
– Не кипятитесь. Экий вы горячий! Посудите сами, если погибнут все, разве есть польза в сохранении одного? Для блага популяции каждый инк с радостью отдаёт свою жизнь. Тхаки очень щепетильно относятся к принципу добровольности.
– Популяции? Да тут у вас целая философия. Самое любопытное, что ваша правда существует здесь и сейчас, а моя у Солнца осталась. И что подобный симбиоз продуктивен?