– Так, и что она придумала?
– А представьте себе, она коварный режиссёр. У Малефик своя пьеса в голове, и своя идея насчёт исполнителя. Мне её кандидатура показалось более уместной. Я бы даже сказал, более подходящей.
Зашипела гидравлика титановых дверей, и в зал вошла принцесса. Князь вопросительно посмотрел на Ленара.
– О чём сплетничаете? У вас такой заговорщицкий вид?
Девушка придвинула стул с множеством подвижных пластин и стравила через клапан лишний воздух, опустив высокое сидение, приспособленное для марсиан.
– Обдумываем, как победить Наому – крайне сложная задача. Ваша противница намного опытней. Конечно, очарование молодости, это несомненный плюс, но зрители будут выносить оценки танцу, а не девичьему личику.
– А давайте начну флиртовать с Сержем. Наверняка Малефик устроит скандал и сорвёт выступление.
– Да-а, князь, тут прямо-таки клуб интриганов образовался. Принцесса, мне, конечно, импонирует ваша юношеская самоуверенность, но поверьте, идея невыполнима: гримёрки в разных концах театра, софиты, шум публики, охрана. Организовывать целую операцию ради флирта, прошу прощения, нет времени на детские шалости. Тут требуется особый подход. Но должен признаться, мыслите в нужном направлении.
Бариста в чёрном колете, расшитым серебряным шнуром, и ботинках из лоскутов тиснёной кожи с хромированными застёжками принёс кофе по-турецки. На столике расположились маленькие чашки, от которых исходил вкусный аромат, рядом стаканы с холодной водой. Маэстро отпил крохотный глоток обжигающего напитка и тут его осенило.
– Молодые люди, трудно зрителя обмануть, если не умеешь танцевать, но ведь и трудно станцевать настоящие отношения. Публика может не разбираться в технических тонкостях, но в чём люди никогда не ошибаются, так это в любви и ненависти. Здесь все профессионалы – пенсионеры и совсем дети. И вот вопрос? Что у нас с монаршими отношениями.
– Рабочие, – ответила за обоих принцесса.
– Отлично, – Ленар пригубил холодную воду. – И что мне с этим безобразием делать?
– К сожалению, отец не склонен обсуждать свои решения. Танцую с принцессой – это максимум, что возможно в данном случае, – дипломатично ответил Платон.
Принцесса покрутила в руках чашечку и вежливо спросила:
– Это может помешать? Мне, например, именно чувства и не позволяют выполнять сложные движения. Всё напрочь вылетает из головы – волнуюсь.
– Позвольте узнать, к кому чувства? – поинтересовался князь с лёгкой досадой в голосе.
– Так к маэстро. Он неподражаем. Провести омоложение, и столь красивым мужчиной можно увлечься.
Принцесса лукаво посмотрела на маэстро, совершая месть князю за слово «максимум». Мог обойтись без «максимума», просто сказать – заставили.
– Ваше Высочество, я не заслуживаю столь пронзительных комплиментов. Несмотря на то что нимб жжёт затылок, из ваших прелестных ручек готов ещё и терновый венец нахлобучить. Вы это прекращайте! Что, со мной не так? – юные девы оды поют. Я ещё и не совсем мухомор, чтобы напоминать мне за возраст.
Ленар с прищуром посмотрел на князя, придумывая мотивацию для рафинированного молодого человека.
– Князь, пусть вы ничего не чувствуете по отношению к принцессе, хотя я так не считаю, тогда вспомните, например, скандальное предложение Сержа после проигрыша в карты. Вот вам и переживания. А там кто разберёт, что побудило к сердечным болям. Зритель не любит пошлых истин. Избавьте людей от необходимости придумывать фальшивые, пустые эмоции, лишённые энергии настоящих чувств.
Так, а где Ферапонт? Ага, вот и вы! – из-за дверей показались оттопыренные уши секретаря. – Идите сюда, пожалуйста. Знаете, Малефик откликнулась. Всё-таки не зря я с вами вожусь. Готовьтесь, опять придётся сделаться раздражителем – будете злить князя. А то, видите ли, у него династический вздор в голове поселился.
И уже в совершенном возбуждении от предстоящей репетиции Ленар в образе матёрого селезня, заложив большие пальцы в проймы жилета, увлёк за собой молодёжь из кафе на глянцевый паркет танцевального зала.
9 Трудное решение
Театр Марса представлял собой половину прозрачной тёмно-фиолетовой сферы, перетянутой поверху рёбрами жёсткости, похожими на пульсирующие кровеносные сосуды. От основания в разные стороны разбегались дорожные ленты из матовых треугольников, ныряющие в стеклянные туннели. Иногда по небу лениво ползли дирижабли и платформы в гелиевой плазме.