– Так что мобилизация?
– А наследник великолепен! – перебил император.
– Более чем. Удивил до невозможности. Поздравляю с достойным преемником. Чего не скажешь о погибшем. По правде сказать, Наома-старший расчётлив был, как дьявол, и намного дальновиднее!
– Марс готов выступить в коалицию?
– Обязательно!
– Тогда мы конфискуем запасы гелия на нужды объединённого флота.
– Подождите, – мы союзники?
– Вы забыли о дуэльном кодексе? Имущество корпорации на Марсе теперь по праву принадлежит моему сыну!
– Но ведь это вся энергетика! Так нельзя!
– Вы остаётесь на посту или назначить генерала, уважающего законы Марса? Решайте немедленно! – потребовал император стальным голосом.
– Вынужден подчиниться. Закон надо выполнять…
«Напрасно разрешил кораблям империи войти в атмосферу. Новую войну экономика Марса не выдержит», – подумал генерал-аншеф и тяжело опустился на колено перед императором Пантелеймоном IV. Вслед за ним опустились офицеры Генерального штаба, их адъютанты и рота почётного караула.
VIII Путь на Землю
Если ничего не бояться, то можно легко потерять чувство стыда.
1 Борьба за жизнь
– Вот, Рем, я всегда поражался твоей абсолютной беспринципности по отношению к событиям сиюминутным, происходящим непосредственно сейчас. Но ответь на один вопрос, подчёркиваю, каверзный! И зачем, зачем всё это?
– Что?
– Вот неужели всё из-за денег? Ферапонт поступил вполне разумно – не вижу смысла в этой ссылке. В конце концов, я, действительно, к нему привык. И что теперь прикажешь – опять обходиться камердинером с электрическими лампами вместо мозгов? У него своей работы навалом: за поместьем смотреть надо.
– Извини, ты вот сейчас о чём? Кто совсем недавно решил от него избавиться – Я?
– Эх, не понимаешь ты меня. Совсем оторвался от Земли. Может быть, вгорячах сказал, под влиянием чувств? А ты сразу к действию! Ну нельзя же так!
– Ленар, агентство в равных долях нам принадлежит. Извини, но Марс мне должен, а тут нахальный пассажир образовался. Секретарь – твой проект. Вот и оплачивай его бессмертие сам. Добро! А не за счёт конторы. Распустил работников, понимаешь! Смотри, какой бардак – секретарь, секретарь! секретарь взял деньги, будто так и надо! Ага, 125 грамм! Захочет выбраться с Европы, что-нибудь придумает. Я смотрю, больно уж он прыткий – и с принцессой успел, и в доверие влез с ногами.
– Так, а что будем делать с этим бедолагой, директором станции, ума не приложу? Может, в космос выбросим? Зачем балласт с собой возить. Доносить начнёт из чувства справедливости. Мне вполне хватает твоего цинизма…
Ленар уставился в бесконечность космоса за иллюминатором: «Вот умеет найти темечко! Ругаю за бессердечие, а сам тем временем злюсь на совсем невинного человека, готов жизни лишить ни за что. Самое обидное, что пользы в нём ни грамма, а когда начинаешь придумывать человеку занятие, точно – необходимо с ним прощаться».
– На Марсе используем, – предложил Рем после паузы.
– Используем? Вроде бы договорились, что я беру отпуск.
– После Марса!
– Снова-здорово! Это почему?
– Секретаря ты принимал на работу? Значит, твой промах! Я рисковал, спасая тебя. И где благодарность? Нет, так не пойдёт. Вернёмся на Марс и ещё раз поработаем. Мне жить в твоей парижской квартире совсем не надо. Фамильный замок конфисковали. Что за ерунда! Пусть вернут. У тебя есть счастье: поместье и всё такое, а у меня взаймы. У меня, извини, подагра. Хочешь смерти друга в чужом доме, на чужой Земле?
В рубку заглянул оживлённый близкой встречей с родными директор.
– Здесь есть бар?
– Вот вы вовремя! Рассудите нас. Мы поспорили: что с вами сделают, когда узнают о вашем разгильдяйстве – самовольно покинули важный объект и оставили ключи проходимцу? Например, я утверждаю, что отправят на урановые шахты лет на сто. Рем склонен предполагать более суровые меры: полная конфискация имущества и пожизненная каторга в поясе трансплутоновых спутников. Всё зависит о того, на какую сумму нагреет корпорацию Ферапонт, уверен, что на очень большую. Значит, всё же конфискация и пожизненное. Вы к какому варианту склоняетесь – вариант А или Б?
– Что? – вопрос повис в воздухе без ответа. Директор прислонился к стене. – Зачем вы так? Что я скажу жене?
В рубке стало неприлично тихо, показалось что огоньки на пульте приобрели звук. Электрический ток с треском преодолевал сопротивление вольфрама в лампах накаливания, трансформаторы, тиристоры и семестры внезапно противно загудели.