Абордажный катер треугольными лапами взял сверкающую дорогим такелажем яхту и потащил в недра крейсера.
Злился Ленар до чрезвычайности на безымянное обращение. Хамство редкое, присущее работникам крупных компаний и вовсе невоспитанным филистерам:
– Капитан Никто, назовитесь! Иначе вынужден буду наказать существо безродное и бесполое. Одумайтесь! Вы отвечаете за жизнь команды, за людей! – Ленар попробовал вразумить коммерческий организм под грохот прямоугольных створок грузового шлюза. Семён с тоской осмотрел рубку в поисках подходящего оружия, но ничего, кроме коллекционного гладиуса, обнаружить не смог.
– Ну что, дорогой Семён, плакали наши курорты в Гаграх. Готовься бросать контейнеры с гелием в камеру аннигилятора!
Маэстро щёлкнул тумблером и взял управление дьявольским изобретением в правую руку. «Модлен» мгновенно окуталась вибрирующим полем, начавшим уничтожать вокруг себя всё сущее, словно ненасытная огненная геенна. Металлические шпангоуты, мостики, приборы, космические истребители на транспортной палубе, – всё это превратились в крохотные светлячки, мгновенно проглоченные тёмной материей. Рычаг топливного ресивера постепенно начал нагреваться. Командный мостик вместе с палубами и трюмом медленно исчезали в пламени аннигиляции. Семён заворожённо, словно под гипнозом, подключал всё новые и новые контейнеры с гелием, создавая неимоверный топот босыми, но чистыми ногами.
Боль от раскалённого штурвала заставила Ленара с криком разжать ладонь. Яхта вывалилась в открытый космос из разорванного надвое крейсера без малейшей царапины, похожая на восход Авроры над бесконечно голубыми океанами Земли.
– Семён, мы что теперь нищие? – остановил вопросом маэстро топот дьявольского кочегара.
– Точняк! Под чистую. Хватит только приземлиться. Но я счастлив, как пацан в цирке! Здорово мы им обосновали нашу позицию. Они нам «Раз», а мы им «Два» и с кисточкой. Кэп, респект полный! Можете на меня рассчитывать стопроцентно. Порву горло любому, только скажите.
5 Просьба императора
Утром следующего дня Ленар приказал Гектору подать завтрак в садовой беседке, откуда начались вынужденные авантюры в космосах. Крепкий чёрный чай ударил в голову непомерным давлением, да так, что появилось ощущение, будто из ушей хлещет настоящий пар. Чтобы унять горечь от вредной жизни, он отколол щипцами кусочек тростникового сахара. Маэстро развернул свежую хрустящую газету и тут же выплюнул сладкие крупинки: первую полосу занимал манифест о коронации императора Платона I.
«Конечно, смерть императора ожидалась, он уже объявил о передаче власти Павлу после захвата Марса. Но, Мрачный Космос, как не вовремя решил умереть! Оставлять молодому наследнику войну с транспланетной корпорацией, когда в сенате образовались партии, готовые на любые диверсии ради собственных интересов. Да, здесь было от чего тревожиться».
Маэстро с тяжёлым вздохом извлёк из рундука эбонитовый телефон дальней связи и попросил барышню соединить с бывшим учеником, а теперь Ея Величеством Платоном Первым.
– Ваше Величество, позвольте выразить сочувствие. Готов в любой форме быть полезным империи и лично Вам в столь трудный час.
– Благодарю, позвольте узнать, это ваша работа на орбите? Знакомый почерк.
– Так обидно стало – домой не пускают. Пришлось пробиваться.
– Не в пример вам, моё сражение оказалось провальным. Корпорация отстояла Луну. Император не вынес позора и покончил с собой.
– Узнал из газеты. Соболезную.
– Вы ещё готовите абсент? Есть срочный разговор…
«Чё-то пасмурно стало рядом с сердцем». Ленар встал на крышку рундука и посмотрел вдаль. Над мангровыми зарослями реяли белые стерхи, будто время застыло, и им дела не было до исключительных переживаний. «Вот пернатые гады!»
Снова сел в кресло, обтянутое кожей тапира с протёртым в середине пятном.
– Семён, а где чемоданы директора?
– Кэп, я тут, пока вы спали, котировки акций посмотрел. Гиены капитализма порешали аннулировать свои обязательства перед рабочими станций в связи с войной. Всё, амба! Нет на них ни одного ампера. Как вы сказали: «бумага!» На розжиг и то нельзя: дым противный.
– Следовало ожидать. И чё! Мы без ненавистных графенов? Н-да, ситуация… Ты танцевать умеешь?
– Смеётесь? Я сирота. Писем не кому было писать, вот и не научился.
– Значит, не умеешь – печально.
Ленар в задумчивости постучал чёрным алмазом в фамильном перстне по столу из кованного иридия.