– Один глоток, всего глоток с последним теплом убитого твоим волнением мужчины, – с пафосом провинциального актёра предложил Ленар согретый в руке алкоголь.
– Никогда не понимала, произносишь ли ты комплимент или гадость. Но учитывая твоё состояние, пожалуй. У французов есть поверье: «Если выпить из чужого бокала, можно узнать тайные мысли». Модлен пригубила, потом ещё и, наконец, решив в уме сложную тригонометрическую задачу, произнесла: – Ты несносен, как всегда, немедленно вызываю нотариуса!
– Душа моя, имей совесть, подари танец умирающему. А дальше привози нотариуса и священника одной машиной. Боюсь, не успею зачитать весь список грехов.
Ленару доставляло неизменное удовольствие приглашать женщин на танец. Они с такой готовностью протягивали руку в ответ, что у него каждый раз сжималась душа от предчувствия объятий, и не тех фривольных или родственных, которые все производят, совершая обычные ритуалы, а настоящего соединения, когда чувствуешь, что кожа на её плечах составляет смысл жизни, и будто расстаёшься с душой, если отпускаешь на мгновение. Сначала он сделал осторожный шаг, словно нащупывал почву под ногами, затем повёл Мадлен на восьмёрку, пошёл с правой стороны, развернул и поставил в крест. Поворот налево и опять крест, она уже почти не дышит, и он вместе с ней, ещё несколько шагов, замедляя ритм. Ему стало ясно, что просто танцем обойтись не получиться. Всё-таки нельзя танцевать танго с женщиной, в которую когда-то был влюблён. Танго – это танец надежды и разочарования, именно эти два чувства наполняют трепетом волнений отношения мужчины и женщины. Танго – это не флирт, это предчувствие флирта. И уже неважно, что привиделось в грёзах, любовь или печаль отказа. Важно не плотское удовольствие, это уже другая история, это не танго…
– Душа моя, я вспомнил о подарке для тебя, одну минуту, сейчас принесу. – Не обращая внимания на желание Модлен продолжить, Ленар спустился в гостиную и немедленно нашёл сумочку. Внутри, в месте, где и не подумаешь, обнаружил разгадку вчерашнего поведения бывшей жены. Под застёжкой лежал аккуратно сложенный посередине именной абонемент на все мероприятия фестиваля «Ночи Пальмиры». У него перехватило дыхание от мысли, что она боялась быть раскрытой. Женская гордость не могла допустить, чтобы бывший муж узнал о её секрете. В большом смущении от нахлынувших чувств Ленар стремительно покинул столь дорогой когда-то дом.
Что осталось бы в памяти, решись он на продолжение танца? Прошлое оставляет нас навсегда, вынося вердикт в конечной инстанции без права обжалования. Можно, можно, что-то сделать с телом, но, как забыть первый поцелуй, до сих пор никто не знает. Поэтому Ленар позорно сбежал, чтобы оставить себе нетронутыми совместные воспоминания о мгновениях, которые были впервые: поход в театр, прогулка на спортивном катере, вечер у костра и жаркая ссора с бурным примирением. Эти мгновения были крайне важны, и он ещё не приготовился с ними расстаться. Именно страх потерять драгоценности души позволил преодолеть защитное поле беседки и дрожащей рукой остановить излучатель. Но не успел отдышаться от грехов прошлого, как рядом присел Модест Алексеевич.
– Ну, встречался с прохвостами, но, чтобы с такими талантами, никогда. Вот только я не понимаю, зачем надо было лететь в Касабланку и к чему весь этот спектакль с отравлением. Убейте меня навсегда, но объясните ради Светлого Космоса. Вы даже не представляете, сколько страхов я перенёс, находясь рядом с вами всего сутки. Бедная мадам Модлен, теперь понимаю, отчего вы расстались.
– А что, помилуйте, должен рассказывать! И почему спектакль? Вам ввели противоядие, у меня его нет. Почему до сих пор жив, далёкому Космосу известно. Яд был надёжный, недавно на конкуренте проверял. Всё прошло удачно. Послал самый дорогой венок с цветами и лентами. Что вы хотите понять! Мне уже ничего не надо, оставьте в покое насовсем. И если нетрудно, прикажите подать коньяку жертве дворцовых интриг.
Ленар откинулся в кресле из ротанга с обречённым видом.