«Конечно, смерть императора ожидалась, он уже объявил о передаче власти Павлу после захвата Марса. Но, Мрачный Космос, как не вовремя решил умереть! Оставлять молодому наследнику войну с транспланетной корпорацией, когда в сенате образовались партии, готовые на любые диверсии ради собственных интересов. Да, здесь было от чего тревожиться».
Маэстро с тяжёлым вздохом извлёк из рундука эбонитовый телефон дальней связи и попросил барышню соединить с бывшим учеником, а теперь Ея Величеством Платоном Первым.
– Ваше Величество, позвольте выразить сочувствие. Готов в любой форме быть полезным империи и лично Вам в столь трудный час.
– Благодарю, позвольте узнать, это ваша работа на орбите? Знакомый почерк.
– Так обидно стало – домой не пускают. Пришлось пробиваться.
– Не в пример вам, моё сражение оказалось провальным. Корпорация отстояла Луну. Император не вынес позора и покончил с собой.
– Узнал из газеты. Соболезную.
– Вы ещё готовите абсент? Есть срочный разговор…
«Чё-то пасмурно стало рядом с сердцем». Ленар встал на крышку рундука и посмотрел вдаль. Над мангровыми зарослями реяли белые стерхи, будто время застыло, и им дела не было до исключительных переживаний. «Вот пернатые гады!»
Снова сел в кресло, обтянутое кожей тапира с протёртым в середине пятном.
– Семён, а где чемоданы директора?
– Кэп, я тут, пока вы спали, котировки акций посмотрел. Гиены капитализма порешали аннулировать свои обязательства перед рабочими станций в связи с войной. Всё, амба! Нет на них ни одного ампера. Как вы сказали: «бумага!» На розжиг и то нельзя: дым противный.
– Следовало ожидать. И чё! Мы без ненавистных графенов? Н-да, ситуация… Ты танцевать умеешь?
– Смеётесь? Я сирота. Писем не кому было писать, вот и не научился.
– Значит, не умеешь – печально.
Ленар в задумчивости постучал чёрным алмазом в фамильном перстне по столу из кованного иридия.
– Вы типа по-настоящему? Если прикажете – легко! – Семён несколько раз неуклюже подпрыгнул. – Могу чечётку дать, – уверенно сделал основной шаг.
– Бодрит, но попробуем обойтись проверенной методой. Ты кормил врага империи?
– О, я его забыл в трюме. Сейчас. А зачем он нам?
– Ведите уже. Всё вам расскажи. Сначала заставь помыться и накорми. Потом сюда. Гардероб найдёшь у камердинера, подбери что-нибудь пафосное.
– Он сломался.
– Кто – Гектор? Не может быть – он вечный, как Эйфелева башня. Что ты с ним сделал? Вот когда успел!
– Вам директора готовить? Или железякой заняться?
– Предоставьте начинающее дарование. А за камердинера потом отчитаетесь.
У Ленара была особенная привычка, обращаться к знакомым и подчинённым на Вы, чтобы подчеркнуть обязательность просьбы. Не успел приговорить чайничек обжигающе крепкого «купчика», как раздались шарканье бамбуковых вьетнамок по дорожке, выложенной зелёным кварцитом. Хорошо, что в чашке оставалось совсем ничего, иначе рубашку, точно, пришлось бы выкидывать. Директор предстал в бирюзовой ливрее с золотыми позументами и широких драповых штанах в крупную клетку, взятых из гардероба для выступлений.
– Вы сами, или Семён блеснул? – с трудом сдерживая смех, поинтересовался Ленар у Шимозы, и повернулся к начинающему кутюрье.
– Тебя как по батюшке?
– Семён Петрович, – бойко рапортовал юморист с серьёзным выражением лица.
– Итак, вы сами придумали столь помпезный образ, или Семён Петрович потрудился?
– Его работа, – хмуро буркнул директор, не зная, что делать с вылезающими из коротких рукавов кружевами белой батистовой рубашки.
– А у самих не получилось?
– С ним поспоришь! Драться лезет. Можно сниму?
– У вас ответственная встреча в качестве члена совета директоров HELIUS – попрошу соответствовать! И побыстрее, пожалуйста! Берите всё что потребуется в моём гардеробе. И ещё, надеюсь, недоразумения исключены? В противном случае отдам вас Семёну навечно.
Бывший повстанец, хрустнув пальцами игриво подмигнул, на что директор, вытаращив глаза, всплеснул руками и быстро засеменил в сторону особняка.
– Семён Петрович, а ты, однако, вредитель! Ну ничего, я тебе сейчас найду применение. Будешь изображать охрану супердиректора. Найди костюм с чёрными очками, тебе подойдёт. И чтобы камердинер через десять минут мигал лампочками.