Меню на столе отсутствовало, как и рекламка с кодом для просмотра его виртуального варианта. Вера постучала ногтями по столешнице, отметив добротность мебели: массивные металлические конструкции и дерево, основательно залитое лаком. Жаль только для комфорта посетителей владельцы не положили на стулья подушечки. Вогнутая форма сидений была хороша с точки зрения эргономики, но не могла конкурировать с мягким наполнителем с точки зрения удобства.
В ожидании, когда хотя бы одна из двух официанток, щебетавших возле стойки баристы, обратит на неё внимание, Вера рассматривала зал. Столики были рассчитаны либо на двух, либо на четырёх персон и стояли в три ряда. Вера насчитала двенадцать посетителей, все они сидели в одиночестве. Кто-то задумчиво потягивал свой напиток, кто-то, напротив, был весел, а двое рассматривали улицу сквозь панорамные окна – им ещё не принесли заказы. Веру удивило, что напитки здесь подавали в красных пластиковых на вид стаканчиках с какими-то надписями. Сначала она приняла их за логотип кафе, но, присмотревшись, поняла: надписи различались. Она решила, что это какие-нибудь короткие пожелания.
Наконец, очередной заказ был готов, и одна из официанток оказалась неподалёку от Веры. Она жестом привлекла внимание девушки, одетой, как и её коллеги в чёрные брюки, серую рубашку и красный фартук. Впрочем, на этом сходство не заканчивалось. Все три девушки были белокожими и черноволосыми. Даже черты их лиц показались Вере одинаковыми. Она предположила, что это из-за макияжа – широких чёрных стрелок, густого слоя туши и нюдовой помады, явно выходившей за естественный контур губ.
Официантка подошла к столику Веры, которая опустила взгляд, чтобы рассмотреть имя на бедже и обратиться с вопросом о меню, но увидела на нём только название кафе.
– Приветствую в кафе «Огненный цветок», – произнесла официантка без привычной для таких заведений улыбки. – Когда ваш напиток будет готов, его принесут.
Вера открыла было рот, чтобы уточнить, не хочет Мисс-Кафе-Огненный-Цветок поинтересоваться её пожеланиями относительно напитка, но получила однозначный ответ в исключительно нестандартной форме – официантка уверенным шагом направилась к стойке, поигрывая подносом в руках.
Вера растерялась. С одной стороны, изюминка кафе была, мягко говоря, странной. С другой стороны, ей не отказали в обслуживании. Вера посмотрела в окно, за которым уныло лил дождь и густела синева неба, наливаясь чёрным. На улице было мокро и холодно, в кафе – сухо и тепло. Возможно, после чашки… точнее, стаканчика чего-нибудь согревающего, Вере станет ещё теплее. Если, конечно, бариста не решит, что её напиток на вечер – лимонад со льдом или бамбл кофе.
Входная дверь открылась, пропуская нового посетителя. Вера отнеслась к этому равнодушно, разве что повела плечами, разгоняя мурашки, побежавшие от холодного воздуха. Веру удивило безразличие персонала, который обычно приветствовал новых клиентов, но в то же время это её успокоило. Она убедилась, что странное отношение сотрудников кафе вызвала не конкретно её персона. Меж тем новая посетительница прошла мимо Веры и заняла столик в центре зала. Официантки продолжили реагировать на неё также, как и на Веру, – никак. На стойке появился новый стаканчик, и одна из официанток, а может, и та, что подходила к столику Веры, равнодушно прошла мимо новой посетительницы. Что-то в ней насторожило Веру, заставив рассмотреть внимательнее. На девушке было пальто классического кроя, абсолютно сухое, как и берет, а от её сапог не осталось мокрых следов – это было невозможно, поскольку за окном продолжал идти дождь!
Вера переводила взгляд с одного посетителя на другого. Кто-то сидел, как и новенькая, в верхней одежде, кто-то – в повседневной, кто-то – вообще в домашней, при этом в зале не было ни намёка на то, куда могла деться верхняя одежда! У Веры внутри медленно разливался холод, а на краю сознания зашевелилась какая-то смутная мысль, никак не желавшая окончательно оформиться.
Вера вспомнила, как минут пять назад двое посетителей встали из-за столиков и скрылись за стеллажом с цветами. Они до сих пор не вернулись. Вот встали ещё трое и тоже ушли за стеллаж.