- Жалко, что недолго провисит красота, - говорит санитарка Оля. Нагнувшись с высоты стремянки, она берет из рук сестры-хозяйки очередное украшение.
- Ничего, до конца праздников порадует, а там, гладишь, и в чистые палаты заедем, а ремонтники сюда переберутся, - отвечает та. – Ох, и мытья опять сколько будет! Зато при свежем ремонте-то и работать, и выздоравливать приятней.
Даже медсестра с градусниками и тонометрами сегодня улыбалась. А вот тетенька, разносившая ужин, была привычно сурова:
- Посмотрите свою еду в холодильнике, особенно кто завтра на выписку! Чтоб дата была, фамилия и номер палаты. Все лишнее выкину сегодня же.
К завтрашней выписке готовились сразу трое: Анна, Ника и, собственно, Ирина. Эти десять дней в больнице показались ей целой вечностью. Скорее бы домой, к удобному ортопедическому матрасу, к утреннему запаху кофе, к привычному распорядку дня, на кухню – избавить уже мужа от его «пельменной диеты». И на работу пора, там в конце года столько хлопот, да еще и отчеты. Удивительно, кстати, что из музыкалки особо и не звонили даже: так, в первый день здоровьем поинтересовались для порядка, профсоюз матпомощь выслал, да в мессенджер несколько родительниц написали. Не такая уж Ирина Максимовна незаменимая, выходит?
Марта вернулась в палату перед самым отбоем. Глядя, как Анна собирает свои кошелки, шуршит пакетами, соседка не могла остаться в стороне:
- БабАнь, деду-то ты своему уже позвонила?
- Да на кой он сдался! Меня сын заберет, - отмахнулась пенсионерка.
- А ты позвони, - Марта прислонилась подбородком к спинке кровати, говорит задушевно так. – И скажи ему: «Дед, ты самый лучший, я соскучилась. Люблю тебя, дед».
- Подь ты, - снова отмахнулась Анна. – Он всю неделю пил, как не в себя.
- …Но ты, дед, сволочь и пьянчуга, поэтому я тебе изменила с миллионером, который случайно попал в нашу больничку и лежал в соседней палате, - глазом не моргнув, продолжила соседка. - Поэтому если ты, гад такой, пить не бросишь, я тут же с этим миллионером уеду и про тебя забуду.
- Так он и скажет, чтоб уезжала, а где я тут миллионера возьму? – хмыкает Анна.
- А ты скажешь, что передумала уезжать, но дед твой будет жить и оглядываться – вдруг ты к миллионеру намылишься.
- Не поверит. Я ему в жизни не изменяла, в сторону даже не глядела. И вообще, он каждый раз говорит, что за меня в ЗАГСе пятнадцать рублей заплатил, пошлины…
- Тююю, БабАнь, и продешевила же ты! Да и пошлина не тебе, а государству пошла, вот пусть с СССР и спрашивает, - смеется соседка.
- Крепостное право, между прочим, еще до революции отменили – в 1861 году, 19 февраля, - подговорилась Ира.
– Давайте уже спать, - взмолилась молчаливая обычно Людмила, и палата затихла.
В семь утра на грохочущей колесами каталке увезли в реабилитационный центр Артема.
Марта провожать его не вышла, простились накануне. А еще договорились, что парень будет ей писать в мессенджере, пальцы разрабатывать. И до самого обеда читала сообщения, улыбалась чему-то и строчила в ответ.
Первой упорхнула Ника, оставив после себя на тумбочке горку фантиков, крошки и липкую лужицу компота. На пороге уже стояла новая обитательница палаты, ждала санитарку с чистым бельем. Ира вздохнула, достала из тощей упаковки две последние влажные салфетки и вытерла это безобразие – не оставлять же новому человеку. Странно, что Марта с девчонкой не попрощалась, даже в ее сторону не взглянула. Кстати, Ирина заметила, они не разговаривали со вчерашнего вечера, когда Ника отпустила какую-то скабрезную шуточку по поводу престарелой любовницы и говорящего попугая. Наверно, это анекдот. Наверно, довольно известный, ведь Марта сразу поняла, о чем речь и заткнула нахалку коротким резким матюгом. Что ж, у каждого свои уроки в жизни…
Марта вызвалась проводить Ирину до первого этажа. Они так и не обменялись ни телефонами, ни контактами соцсетей, и от этого ощущение случайных попутчиков в поезде дальнего следования только усилилось. Да и не так уж часто сводит людей, живущих в разных районах города-миллионника – расстояния большие, сферы жизни разные. Но обе они, не сговариваясь, произносили на прощание какие-то слова о том, что рады были познакомиться, что желают здоровья. И уже потом, спеша по скользкому тротуару за больничный шлагбаум, Ирина думала, как ее обогатило это знакомство. А еще – о том, что выразить благодарность Марте не сумела, не подобрала слов.
Андрей молча чмокнул в щеку, одной рукой забирая сумку, другой открывая для жены дверцу машины. И Ирина, научившаяся за годы совместной жизни с полувзгляда определять «погоду в доме», сразу почувствовала: что-то важное произошло. Не обязательно плохое, просто важное.