- Хорошо, что сказали, - Марта пристроила пакеты на соседней тумбе, стянула халатик, оставшись в коротеньких шортах и нежно-розовой футболке с наивным мультяшным рисунком, улеглась поверх одеяла.
Ирина отвернулась к стене, надеясь подремать до конца сончаса, но не вышло: новая соседка снова разговаривала с кем-то по телефону: громко, перемежая матерки хохотом и жаргонными словечками, половину из которых Ира просто не понимала, а вторую слышала только от персонажей многочисленных сериалов про ментов, которые почему-то любит смотреть муж. Да уж, повезло с палатой, ничего не скажешь! Не успели выписаться вечно на все жалующаяся Варвара и Маргарита, которая с утра до поздней ночи смотрела с телефона ток-шоу с голосистыми до истерики участниками – на минуточку, без наушников, - как эту «белокурую Жози»* попутным ветром придуло! Она что, с криминалом связана? На «фене» говорит артистичнее, чем на матерном, и темы-то для обсуждения выбирает крайне настораживающие – про какого-то знакомого, что попался с наркоманской закладкой и сейчас ждет суда. Где-то в груди шевельнулся страх, что этой красотке теперь и замечание не сделать – мало ли, что у нее на уме, а Ира больна и практически беспомощна. И муж еще пару дней пробудет в важной столичной командировке, а без него отсюда просто не выбраться!
Раздражение неизбежно прорвалось, когда подозрительная личность закончила разговор и шарилась в тумбочке в поисках сигарет.
- Знаете, Марта, здесь общественное место, больница, и мы не собираемся ваши маты выслушивать, - приподнялась на локте.
- А вы не подслушивайте чужие разговоры, - пожала плечами «рыжая зэчка», накидывая банный халатик. – Вас что, мама не учила, что это невежливо?
- Да вы так кричали, что вас не слышать невозможно просто! Тихий час, между прочим!
Ира еще много чего хотела сказать, но Марта кинула в карман телефон и бодрым шагом вышла из палаты.
- Ишь, нашлась тут какая деловая, подслушиваем мы, - проворчала из своего угла Анна. – Ты уж ей, девонька, спуску не давай, а то она нас затюкает, как пить дать затюкает.
От вспышки собственного гнева Ирине неприятно, были уже в жизни подобные случаи, и не все они разрешались миром. Но педагогическую натуру не переделаешь, да и почему она должна терпеть подобное!
Лежала, прокручивая в голове варианты действий, если рыжая Марта продолжит наглеть. Пожаловаться заведующей или сестрам на посту? И стать ябедой-корябедой, как в детском садике. Переселиться? С чего бы, ведь свободные койки только в коридоре, пусть Марта и перекладывается обратно. Есть ли реальная опасность? Скорее нет, в отделении полно людей, а на посту, что в трех шагах от двери палаты, всегда кто-то из медиков.
Размышления прервала медсестра с тонометрами и градусниками. Выгрузив их на Ирину тумбочку, сестричка прикрепила над кроватью новенькой табличку: «Сорокина Марта Андреевна, 43 года». Сколько, сколько? А на вид – тридцать, тридцать два, не больше!
- У вас давление 170, Ирина Максимовна, - медсестра бросила внимательный взгляд. - Что принимаете в таких случаях, есть с собой? Приду позднее, перемеряю.
«Я спокойна, я совершенно спокойна. Мое сердце бьется ровно, дыхание свободное, размеренное», - аутотренинг подкреплялся таблеткой под языком, но успокоиться было непросто. Мысли так и крутились вокруг главного раздражителя – Марты, которая все не появлялась. Как она себя поведет? Надо ли будет давать отпор зарвавшейся особе, а то начнет тут свои порядки устанавливать. Нет, нельзя ей позволить, категорически! Странно, кстати: разве может сомнительная личность так хорошо выглядеть? И вовсе это не тюремные наколки, а современные тату: правая нога от стопы до колена забита растительным орнаментом, а предплечья расписаны каким-то фантазийным узором. «Будь честна, Ира, - уговаривала себя женщина, поймав на том, что ищет в Марте какие-то изъяны, - половина твоих вполне приличных друзей-музыкантов изукрашена татушками, а предвзятость - это не повод презирать или ненавидеть за «живопИсь» незнакомого человека, пусть и не самого приятного».
В коридоре буфетчица уже гремела тележкой, уставленной стальными баками и контейнерами. Еду в больницу поставлял городской комбинат питания – кормили постно, без изысков и приправ, но вполне съедобно. Скоро по палатам будут развозить ужин, надо ли брать порцию на соседку? Не взять – вроде неправильно, но не сочтет ли она это капитуляцией. Ну не-е-ет, так просто мы не сдаемся!