— А есть из чего стараться? Как по-твоему, до управляющего или там еще до чего-нибудь ты дослужишься?
Арти стряхнул пепел с сигареты.
— У меня дела идут, неплохо. Арт Слоун в хвосте не замешкается.
— Да ведь в таких конторах, говорят, надо учиться, а не то так и просидишь на одном месте, верно?
— Вот перед тобой человек, который учиться не будет, — ответил Арти, швыряя окурок в водосток. — А если им это не по вкусу, все равно скушают.
Чик умолк. Эх, быть бы таким, как Арти! Боевой парень! Все умеет. И уж Арти никому не позволит себе на ногу наступить. Здорово, что они дружат.
Из магазина вышли две девушки и пошли по улице, постукивая высокими каблучками. Короткие юбки плотно обтягивали их ягодицы.
Арти подтолкнул Чика локтем и ускорил шаг. Чик ухмыльнулся. Милое дело — гулять с Арти. Не соскучишься! Он пошел в ногу с приятелем все той же расхлябанной походкой. Интересно, что отколет Арти? Девочки классные, не какая-нибудь дешевка.
Слоун принялся тихонько насвистывать. Одна из девушек обернулась и бросила на него презрительный взгляд. Он подмигнул, и она возмущенно отвернулась. Чик взволнованно ткнул Арти локтем — ну-ка, ну-ка, давай! Они почти наступали девушкам на пятки. Вторая девушка посмотрела на подругу и пожала плечами.
Арти сказал:
— А у нас бы дело пошло, крошка.
Девушка, пожавшая плечами, теперь сказала:
— Как по-твоему, Пегги, что это? Животное, растение или минерал?
— По-моему, животное, — ответила ее спутница, вздернув нос.
Слоун ухмыльнулся.
— С вами я на все способен, — сказал он, адресуясь к затылку Пегги. — Уанстеп, тустеп, чарльстон — только скажите.
Пегги ответила полуобернувшись:
— Поете вы хорошо, но вот как танцуете, это еще вопрос!
На этот раз Арти подтолкнул Чика, и они пошли рядом о девушками.
— Как танцую? — переспросил Арти и повернулся к Чику. — Ну-ка, ответь барышне. Скажи барышне свое откровенное мнение.
— Он танцует классно, — горячо заверил Чик. — Можете мне поверить — высший класс.
Арти повел плечами и внимательно посмотрел на Пегги. Вот уж высший класс так высший класс!
— Завтра вечером я буду в «Палэ». Особая программа по понедельникам — Дэйв Фримен и его «Джазисты». Не упустите редкого случая повеселиться!
— Да ни за что! — сказала первая девушка. — Правда, Пегги?
Пегги промолчала и бросила на Слоуна быстрый взгляд. Арти прищурился на ее спутницу и сморщил нос. Пегги проглотила смешок. Серьезным голосом Арт сказал ей:
— Лучший оркестр в Сиднее — старики «Джазисты». Лучшие танцы в Сиднее — особая программа по понедельникам в «Палэ». Допускаются все желающие.
— Это что, намек?
— Нет, — ответил он, понижая голос. — Это приглашение. Дождик, град или луна — перед «Палэ» завтра вечером в восемь.
— Он сказал «перед»? — с глубочайшим сарказмом в голосе осведомилась первая девушка.
Пегги поглядела на него, и его губы беззвучно выговорили «перед». Он улыбнулся и произнес официальным тоном:
— Меня зовут Арт Слоун. А это Чик Паркер.
— Я в восто-о-орге, — сказала первая. — Пошли, Пегги, не то мы опоздаем.
Слоун остановился. И Чик тоже. Девушки повернули за угол. Пегги оглянулась, и ее глаза сказали: «Да». Арт обнял Чика за плечи и запел:
— Ух, и везучий же ты парень, Арти! — сказал Чик.
Щелкнув пальцами, Арти ответил:
— Есть у меня такая мыслишка, что она придет.
— Я же всегда говорил, что ты везучий.
— Правильно, — ухмыльнулся Арти. — Прямо в точку. Это у меня в крови. Можешь так меня и звать: «Везучий Слоун».
6
— Тебе надо набрать пятьдесят тысяч, — сказал один из ребят.
Томми Салливен оттянул чеку, и шарик заметался по машине. Он прыгал по электрическим кнопкам, и на табло вспыхивал вихрь цифр. Шарик провалился в щель внизу, и Томми завопил:
— Шик-блеск! С вас обоих причитаемся.
Один из его приятелей сказал:
— Пошли, что ли, дальше.
— Ладно, — согласился Томми. — Пошли вон туда и поглядим на голых дамочек.
— Шикарное местечко — Менли! — сказал третий. — У них тут все есть.
Они прошли через аллею аттракционов туда, где стояли автоматы. Дощечки на них гласили: «Купающиеся красавицы, 1 пенни», «Жизнь в гареме, 1 пенни», «Ночь любви, 1 пенни», «Запретный плод, 1 пенни». Томми бросил пенни в «Жизнь в гареме», прильнул к окуляру и начал вращать ручку. Вдруг его пальцы застыли, словно скованные параличом.