— Здравствуй, Дэнни! Пришел за покупками?
— Да, миссис Тейлор.
— Очень хорошо! Приятно видеть, когда мальчик исполняет свой долг и помогает родителям. Куда полезнее для него, чем околачиваться по бильярдным, вот что я тебе скажу.
Эта истина была слишком прописной, чтобы на нее отвечать, и Дэнни промолчал. Миссис Тейлор посмотрела на него совсем уж одобрительно и в знак полного благоволения даже спросила, как чувствует себя его матушка.
— Спасибо, хорошо, — ответил он, понимая, какое значение может иметь то хорошее впечатление, которое он произведет на нее сейчас, и проглотил вертевшийся у него на языке нелепый вопрос — как чувствует себя ее супруг, а также братья, дядюшки, тетушки и остальные родственники.
— Ну, наверное, вы тут вдоволь поболтали, — сказала миссис Тейлор с невероятной снисходительностью. — А теперь нам пора. Идем, Изер. Увидимся в воскресенье в церкви, Дэнни.
Изер пошла рядом с матерью — скованная с ней цепью, как почудилось Дэнни, который беспомощно смотрел ей вслед, — но у дверей она обернулась. Их взгляды встретились, и все растворилось в стремлении быть с ней. Дэнни был готов кинуться за ними и умолять миссис Тейлор… нет, не умолять — умолять он никогда и ни о чем не будет. Он попросит… но и просить ему больше не хотелось. Вдруг Изер все равно придет завтра! Он словно мечтал о чуде, о волшебной палочке, чтобы преобразить мир, в котором Золушка оставалась Золушкой и принцы не являлись спасти ее.
Последний мужчина, еще остававшийся в лавке, был обслужен, и Дэнни вновь попытался перехватить взгляд Митфорда.
— Прошел бы ты к прилавку, паренек, — посоветовала женщина, направлявшаяся к двери, — не то проторчишь тут до ночи. Чего гордиться-то?
И когда толпа раздалась в следующий раз, Дэнни рванулся вперед, толкнув покупательницу, которая властно указывала на банки с конфитюром. Она смерила его свирепым взглядом.
— Не толкайся, нахал желторотый!
Дэнни положил рюкзак на прилавок, но женщина тут же отодвинула его локтем. Дэнни подхватил рюкзак и увидел, что Митфорд посматривает на него с плохо скрытой враждебностью. Жестяной Заяц скользнул вдоль полок с товаром и остановился напротив него, опершись ладонями о прилавок и расставив локти.
— Ну-с, сынок, чего тебе?
Дэнни глядел на бледную остренькую физиономию, на подергивающееся веко, на туго затянутый узел галстука с золоченой подковой. Он часто видел его у дверей спортклуба Джека Салливена — небрежная сигарета в искривленных губах, нахальное высокомерие в каждом движении. А сейчас его пальцы нетерпеливо барабанили по прилавку.
— Где твоя записка, сынок?
Дэнни замер, стиснув в кармане записку. Презрительная снисходительность в самодовольном голосе, то же оскорбительное нежелание признать его взрослым, как и дома, как и в «Национальном страховании», оказались последней каплей — после встречи с Изер он и так уже был на грани. Ни слова не говоря, он сдернул рюкзак с прилавка и вышел на улицу.
По пути домой он пытался отделить логическое объяснение своего поступка от эмоций, которые жгли его, как зубная боль. Он понимал, что бросил вызов родителям, и поэтому, войдя в гостиную, мог сказать только:
— Я ничего не купил. Мне очень неприятно, но ходить в лавку я больше не могу.
Его отец опустил газету и посмотрел на него поверх очков, а мать спросила резко:
— Не можешь или не хочешь?
— Не хочу.
— Почему не хочешь?
— Мне не нравятся все эти женщины, — сказал он с отчаянием.
— Попросту тебя не сразу обслужили, а ждать тебе было лень.
— Ладно, пусть лень, если тебе так хочется!
Деннис швырнул газету на пол.
— Заткнись! — рявкнул он. — Хватит скандалить из-за этих паршивых покупок!
— Хорошо, — ответил Дэнни, заставляя себя говорить спокойно. — А ты, будь добр, перестань кричать.
Широкая ладонь с силой опустилась на его скулу, и он отлетел к столу. Щеку словно обожгло каленым железом. Он увидел отца: открытый рот, повисшие на одной дужке очки, — и внутри у него все оборвалось, ненависть растворилась в ощущении непоправимой трагедии и в жалости, для которой не было слов. Он повернулся и ушел наверх к себе.
Деннис сгорбился в своем кресле и посмотрел на жену.
— Зря это я.
Игла Марты все так же быстро и точно впивалась в носок.
— Тебе не следовало бы бить его.
— Я же уже сказал, что я это зря, так ведь?
— Да.
— Я сам буду ходить за этими чертовыми покупками, если ты из-за них расстраиваешься.
— Ты мог бы и не ругаться. Дело не в покупках, а в том, чтобы он делал, что ему говорят. Если он собирается управлять другими людьми, он должен научиться управлять собой. Я не хочу, чтобы он стал таким, как его сестра.