— Нет, это невозможно, чтобы императора и на дуэль, — протянул кузен.
— Так как бы ты поступил? — настаивал я.
— Застрелился бы, — твёрдо ответил княжич Валерий Мартынов.
— Именно. Поэтому честь — она и есть броня. Только броня социальная. Вот император, точнее тогда ещё не император, а цесаревич, Александр Третий обругал Карла Гунниуса…
— Это из которых Гунниусов, лифляндских? — уточнил Валерий.
— Да, который винтовку Бердана из США привёз и здесь модификацию разработал, — кивнул я и напомнил: — у деда в поместье была такая, да и сейчас есть, наверное.
— Берданка, да-да! — воскликнул кузен. — Ты ещё расстраивался, с затвором у тебя не получалось что-то. Ну так что с этим Гунниусом?
— Обругал его цесаревич, тот вышел и прислал ему письмо. Либо цесаревич Александр извинится, либо Карл застрелится, — продолжил я рассказ.
— И что же Его Высочество?
— Отказался просить прощения, — ответил я.
— А Гунниус?
— Застрелился, — коротко ответил я.
Валерий помолчал, затем спросил:
— А цесаревич?
— Их Величество Александр Второй очень разгневались на сына и велели цесаревичу идти за гробом Карла до самой могилы. Этот случай сильно повлиял на поведение будущего императора. Он же фактически узаконил дуэли в своё правление.
Валерий внимательно слушал.
— Если монарх не уважает аристократию, у неё появляются вопросы. Отчего это вы, мол, царь-батюшка, себе такое отношение позволяете? — продолжил я, — Или вы, царь-батюшка, забыли, что случилось, когда Пётр Третий аристократов перестал устраивать. Или Павел Первый? Или сколько в Англии королей аристократия на тот свет отправила за неуважение её прав?
Я бросил взгляд на Валерия. Он, нахмурившись, слушал. Идеи конфликта князей и императора не нравились ему даже гипотетически. Я продолжил:
— Князей с большими резервуарами Яра — много, сам знаешь. У иных больше, чем у самого Его Величества. Императора императором делает не сила, не Яр, а поддержка аристократии. А аристократию аристократией делает не богатство, а честь. Готовность за неё убить и готовность за неё умереть. Это объединяет и тебя, внука князя Мартынова, и внука самого Его Императорского величества, и сына какого-нибудь средненького статского советника. Согласен?
Кузен медленно кивнул.
— Поэтому сам Император десять раз подумает, прежде чем нас трогать, — сказал я. — Дворяне поддерживают Государя, Их Величество поддерживает дворян — в обществе баланс и равновесие. А это значит, что есть и время, и ресурсы спокойно работать на благо нашей любимой Российской Империи.
— Никогда об этом не думал, — снова сказал Валерий.
— Потому что для тебя это естественно, как дышать, — рассмеялся я, — а я, пустышка, в отличие от тебя в свете бывал редко, зато много размышлял над тем, что будет, если меня кто-нибудь вызовет на дуэль. И что мне на дуэли без Яра делать. И почему на дуэль всё-таки нужно будет явиться.
— Кстати, о моей дуэли, — сказал Валерий, — сколько ещё ехать?
— Да мы уже приехали, собственно, — сказал я, — но время у нас ещё есть, и я сделал небольшой кружок, чтобы до конца высказать мысль.
— Ну ты даёшь, Матвей! — покачал головой кузен.
Я свернул с трассы на небольшую просёлочную дорогу. Проехав минут пять вдоль зарослей каких-то кустов, мы выехали на большую земляную площадку на краю скалы. Я остановил машину. Вдали стояли белый внедорожник, на котором, видимо, приехал доктор и легковой «РуссоБалт» Петрова.
— Посиди здесь, — сказал я Валерию и вышел. Увидев это, Петров вышел из своего автомобиля мне навстречу.
Глава 15
— Доброго утра! — поздоровался я.
— И вам доброго утра, Матвей Михайлович, — откликнулся Василий Галактионович, — сочувствую вам по поводу вашего вчерашнего неудачного катания.
Это он мою разбитую физиономию заметил.
— Благодарю покорно, — ответил я, — однако, Василий Галактионович, как бы нам обоим не пришлось сочувствовать чему-нибудь более серьёзному здесь и сейчас.
— Да, вы правы, Грегори настроен весьма решительно — покачал головой Василий Петров. — Что ж, доктор готов, граф Озёрский тоже.
— Валерий Николаевич будет рад поскорее покончить с этим, — сказал я.
— Тогда начинаем, — кивнул Василий Петров и отправился к своей машине. Отходя, он тихо произнёс: — Надеюсь, они просто истратят разрешённое количество приёмов, и дуэль прекратится сама собой.
Я вернулся к Валерию:
— Выходи и иди рядом со мной. Мы объясним правила дуэли.