— Сейчас, — ответила она, — видишь?
Я ничего не видел, значит, её окна выходили на другую сторону.
— Пока нет, — сказал я, — я перезвоню тебе, когда буду с твоей стороны дома.
Я приблизился к дому. Внизу виднелось три тёмных силуэта машин. Судя по всему, на них и приехал князь Гуриели со своими людьми. Горящие огни большого четырёхэтажного особняка Аматуни создавали прекрасную иллюминацию. Для моей цели, а именно скрытного проникновения, конечно, было бы лучше, если бы было темно.
Я подлетел к окну второго этажа и заглянул. Внутри я увидел большую лестницу, спускающуюся в просторный холл на первом этаже. В холле горячо жестикулировали несколько черноголовых мужчин. Кто из них отец моей Елизаветы, а кто князь Гуриели, я мог только предполагать.
Чёткого плана у меня не было. Я прислушался к себе. Яра было ещё много, хотя я потратил заметное количество на полёт. Я снова вытащил «ладошку» и позвонил фрейлине. Динамик в нём был весьма громким, и в ночной тишине её голос прозвучал довольно громко:
— Матвей! — я быстро убавил звук, оглядываясь по сторонам. Кажется, никто не услышал. — Где ты?
— Я на втором этаже твоего дома, — прошептал я, — вижу через окно твоего отца и Гуриели, но не знаю, кто есть кто.
— Мой отец без усов, — ответила Елизавета Георгиевна, — а мой брат в белой рубашке.
Я снова посмотрел в окно и нашёл взглядом подходящего по возрасту мужчину без усов. Это, значит и был князь Георгий Аматуни. Был он среднего роста полноватым мужчиной лет пятидесяти, с чёрными с проседью волосами. Затем я увидел молодого парня лет двадцати в белой рубашке. Это, значит, у нас брат Елизаветы. Что ж, ситуация прояснялась.
— Ага, вижу, — сказал я, — ваши люди все в ливреях вашего дома?
— Вроде бы, да, — неуверенно ответила Лиза, — я не знаю точно, могу выглянуть посмотреть.
— Нет, пока не надо, — возразил я. — Всё равно, вряд ли дойдёт до сражения.
— Я сейчас буду с другой стороны дома, — предупредил я фрейлину Елизавету, — ты одна в комнате?
— Нет, с сестрой, — ответила она.
— Можешь её выпроводить? — спросил я, уже зная ответ.
— Нет, ей страшно будет одной, да и мне тоже, — сказала Елизавета Георгиевна.
— Она знает, кому ты звонишь? — уточнил я. — Нам нужно соблюдать секретность.
— Ну, — замялась фрейлина, — не совсем…
— Ладно, сейчас нет времени, — оборвал я её, — но постарайся не рассказывать больше ничего. И ещё: я буду в маске, не пугайся.
Используя свои навыки паркура и кое-где немного помогая себе Яром, я добрался на другую сторону дома по наружной стене. Ближайшее ко мне окно было открыто, внутри было помещение со всякой всячиной. Моё внимание привлекла ливрея, которую носили слуги этого дома. Я забрался через окно и натянул её на себя. Ливрея была мне маловата, но выбирать мне не приходилось.
Я снова позвонил Елизавете и выглянул в окно:
— Лиза, пощёлкай выключателем опять.
На этот раз я увидел, как через два окна вправо и одним этажом выше от меня погас и снова зажёгся свет.
— Вижу, открывай окно, — распорядился я.
Окно открылось и, не прошло и полминуты, как я уже забирался в него. Это была девичья спальня. Непонятно только, Елизаветы Георгиевны или её сестры.
Там меня встретили моя фрейлина и девушка лет пятнадцати.
— Ой, а почему ты в маске? — спросила Елизавета Георгиевна. — И в нашей ливрее?
— В маске я, чтобы не узнали, а в ливрее, чтобы если начнётся бой, не попасть под горячую руку тех, кому буду помогать, — ответил я.
— Это моя сестра Алёна Георгиевна, — Лиза показала на девушку. Была она такого же роста, как сестра и такая же красивая. — Алёна Георгиевна, это…
Я дёрнул её за руку, чтобы она замолчала.
— Что? — спросила меня Елизавета.
Я чуть не завыл. Я дёрнул её за руку, чтобы без слов дать понять, что называть моё имя не нужно. Если придётся объяснять, то тогда мой скрытный маневр прошёл зря.
— Сейчас не важно, как меня зовут, — мрачно сказал я.
На этот раз Елизавета Георгиевна поняла. Ещё бы. Если бы она начала спрашивать «а почему?», «а что такого?» и прочее в этом духе, я бы просто из окна выскочил, причём не для того, чтобы улететь, используя Яр, а для того, чтобы разбиться о землю насмерть и покинуть этот мир, где нужно объяснять очевидные вещи.
Я тихо подошёл к двери и отворив её так, чтобы образовалась небольшая щёлочка, выглянул. В коридоре не было никого, но и обзора на происходящее внизу у меня не было никакого. Я шепнул Лизе:
— Я пойду дальше наблюдать, если что — звони. Ну или кричи.