— Целитель! — закричала Маруся и упала на колени.
«Слепой» Целитель опустил голову и, впервые потеряв самообладание, «посмотрел» на нее сквозь очки. Какой прокол!
— Умоляю вас, — Маруся схватила Нестора за штанину. — Не прогоняйте меня!
На сцене засуетились. Ведущий подбежал к Марусе и взял ее за плечи, пытаясь оттащить в сторону, но Маруся сопротивлялась, изображая настоящую истерику.
— Я понимаю, что это не по правилам, — рыдала она. — Но наш учитель! Наш профессор... Целитель, только вы можете спасти его...
— Покиньте сцену, — зашипел ведущий, косясь на мониторы и делая какие-то знаки операторам.
— Это ваш шанс! — громко прошептала Маруся, оборачиваясь на ведущего и заглядывая ему прямо в глаза.
— Шанс...
— Вся наша школа, все мы, мы просим тебя, Нестор! Наш учитель... Он умирает прямо сейчас, в данный момент... Врачи не могут ему помочь. Мы даже не смогли привезти его в студию...
Маруся смотрела на Нестора, а Нестор смотрел на нее. Он смотрелна нее, и Маруся видела растерянное лицо человека, который, возможно, впервые в жизни не знает, как ему поступить.
— Люди! — Маруся обернулась к зрительному залу и протянула к ним руки в мольбе. — Простите меня! Я знаю, у каждого из вас свое горе, но этот человек... Он пострадал, спасая детей, и если ему не помочь — он не доживет до утра.
Маруся рыдала так, что никакого сомнения в ее искренности не возникало.
Неожиданно на сцене появился тот самый режиссер в черной водолазке, которого Маруся видела в телевизионном шоу. Он подбежал к ведущему.
— Это реальный шанс, это круто, — услышала Маруся обрывки разговора.
— Где твой учитель? — спросил Марусю режиссер.
— В Склифе. Он правда умирает... Он...
— Готовь автобус, — приказал кому-то в рацию режиссер, моментально отвлекаясь от Маруси.
— А тут что? — растерянно спросил ведущий.
Маруся поднялась и схватила Нестора за руки.
— Я убью тебя... — прошептал он, отвернувшись от камер.
— Спасибо! Спасибо! — закричала Маруся как можно громче и обняла его. — Я не сомневалась в вас!
— Да хрен с ними, круто получилось! Это ж реальное вообще, понимаешь? — громко шептал кому-то режиссер за ее спиной. — Свяжись со Склифом...
— Что реальное?
— Да, давай, выезжаем! — крикнул режиссер в рацию. — А ты говори, говори, придумай что-нибудь! Какого черта ты зарплату получаешь? — заорал он на ведущего.
Ведущий пригладил волосы и отошел в сторону.
— Дорогие друзья...
Маруся стояла в полуметре от Нестора и словно со стороны видела все это шоу, которое неожиданно завертелось вокруг нее. Неужели получилось?
— Идите в свой автобус, — скомандовал режиссер Нестору. — Ты тоже поедешь с нами, — сказал он уже Марусе, взял ее за руку и резко потянул за собой.
— Вы спасете его? — не веря собственному счастью, спросила Маруся.
— Спасем, спасем! — нервно огрызнулся режиссер, утягивая Марусю за кулисы. — Только реви побольше. И пусть расчистят дорогу! — рявкнул он человеку, пробегающему мимо.
— Реветь? — переспросила Маруся.
— Давай крупный план девочки! — скомандовал режиссер в рацию. — Держи ее все время.
Камера уставилась прямо в лицо Марусе.
— На меня, на меня, — крикнул другому оператору режиссер. — Друзья! Сегодня у нас поистине необычная передача. Прямо в студию ворвалась девочка, которая попросила спасти ее учителя. Друзья, можете ли вы представить такое? Маленькая смелая девочка пробилась на наше шоу, чтобы... Откуда ты, девочка?
Камера ткнулась объективом в сторону Маруси.
— Из Нижнего Новгорода.
— Из Нижнего Новгорода, нашего оплота науки, и сейчас мы... — режиссер побежал за кулисы, — в реальном времени поедем в институт Склифосовского, где в реанимации лежит великий ученый... как его фамилия?
— Бунин.
— Это величайший ученый, и мы, конечно, не дадим погибнуть светочу российской науки...
Режиссер отвернул от себя камеру и зашипел на Марусю:
— Плачь, плачь!
Маруся сделала несчастное лицо и размазала по лицу слезы.
— Ну что же ты плачешь! — тут же закричал режиссер, разворачивая камеру на себя. — Мы ведь спасем твоего учителя. Или это слезы счастья?
Маруся натянуто улыбнулась.
Они выбежали из здания телецентра, преследуемые операторами, постоянно тараторя какую-то чушь. Марусе пришлось отвечать на кучу вопросов: кто она, откуда, что за школа, что случилось с учителем...
— Перелом всех костей! Всех!!! — округляя глаза, закричал режиссер. — Вы только представьте себе такое! Поразительно, как этот мужественный человек еще жив, не зря говорят, что русский дух...
Маруся еле поспевала за режиссером.
— Еще одна загадка человеческого организма! — истошно вопил в камеру режиссер, забираясь в автобус. — Что скажут врачи?
Он перевел камеру на человека в белом халате, который уже сидел в автобусе и щурился на яркий свет, направленный на него.
— Я могу сказать, что это невозможно!
— То есть наша медицина, наша, попрошу заметить, наша великая медицина, которая, казалось бы, и сама способна творить чудеса...
Марусю затолкали в автобус и усадили на боковое сиденье.
— ...признаёт, что не в силах справиться с такими немыслимыми повреждениями. Я напоминаю вам, что у человека, у великого ученого из Нижнего Новгорода, любимца всех студентов, переломаны все, абсолютно все кости, и мы до сих пор не понимаем, благодаря чему этот человек, благодаря какой силе воли...
Объектив уставился на Марусю, и она послушно всхлипнула и закрыла лицо руками.
— Еще раз повторяем, что все происходит в прямом эфире и мы очень торопимся. Мы очень торопимся успеть. .. — Режиссер куда-то исчез и появился уже с телефоном. — Мы только что выяснили, что профессор еще жив, и, значит, у нас есть шанс... Мне сообщают, — он приложил трубку к уху, — что автобус с Нестором уже подъезжает к институту... мы постараемся не опоздать и заснять все это... Немыслимое зрелище...
Маруся быстро набрала эсэсмэску Носову: «Еду в Склиф».
— Вот, девочка Маруся пишет сообщения своим друзьям в школу. Так?
Маруся кивнула.
— Маруся хочет сообщить им радостную новость! Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить, но будем надеяться, что... Будем надеяться... — режиссер перекрестился. — Бог нам в помощь! Дай Целителю силы...
Автобус мчал по улицам города. Маруся чувствовала легкое головокружение, будто ее укачало, хотя такого не могло быть. Возможно, она перенервничала, и еще эти постоянные слезы, которые приходилось выдавливать из себя...
— Мы подъезжаем, смотрите, мы уже подъезжаем к институту... и что мы видим? Мы видим автобус Целителя! Значит, Нестор уже здесь. Святой человек, поистине он не знает покоя в желании спасать людей...
Автобус резко затормозил, команда выгрузилась на улицу и тут же побежала к подъезду, где уже стояли свет и камеры. Маруся поразилась такой оперативности: все-таки телевидение — это тоже отдельное волшебство.
— Мы поднимаемся по лестнице в реанимационный блок... Здесь очень много людей... Повторяю, что мы в прямом эфире и... видимо... да, это жители города, все, кто живет рядом с институтом, и сами, посмотрите, да, это сами пациенты и врачи... О господи, сколько же тут народа! Посмотрите, все приехали, люди заполонили соседние улицы и смотрят, честное слово, я никогда не видел ничего подобного! Глядите сами, это обычные люди, и они снимают все на свои камеры... на свои телефоны, и все это идет в прямой трансляции на весь мир! Никакого обмана! Дайте лечащего врача — пусть покажет снимки! — крикнул он в рацию. — Мы поднимаемся, осталось... Вот... Давайте теперь очень осторожно, очень тихо... Потому что это все-таки реанимационный блок, и тут, вы понимаете...
Марусю впихнули в палату, где на операционной кровати лежал профессор. Его тело было затянуто в металлический корсет, руки и ноги зажимались конструкциями с торчащими во все стороны спицами. На лице густая серая мазь и скобки, словно придерживающие переломанные скулы и челюсть, а во рту трубка для искусственной вентиляции легких. Тут же рядом с ним стоял Нестор, который уже держал свои руки протянутыми над телом профессора. Режиссер с камерой расположился чуть в стороне и перешел на шепот: