— Мы связались с вашим отцом...
Фальшивые дорожные знаки указывали направление движения, места для парковки, ограничивали скорость. На перекрестках торчали фальшивые светофоры.
— Через пару часов вас навестит психолог и задаст несколько вопросов... Не возражаете?
Напротив подземного отеля обосновался корейский ресторан с шутливой табличкой «Место для выгула собак», и Маруся вспомнила, как они с классом летали в Сеул прошлой весной и как она сломала мизинец, поскользнувшись в бассейне.
— Вы слышите меня?
Вот вам четырнадцать лет. Вы только что вернулись с отдыха, где прекрасно провели время с друзьями. Ваша кожа все еще соленая от морской воды, потому что этим утром вы плавали, и кажется, что волосы на затылке до сих пор не просохли, и вы немножко влюблены, не в кого-то конкретно, а просто так, во всех, потому что вам хорошо и четырнадцать лет...
А вот вы уже сидите на допросе, и вас обвиняют в убийстве. Заставляют снять одежду. Потрошат сумку. Берут кровь. Вкалывают успокоительное. Вот вас ведут в камеру и задают дурацкие вопросы: «Какой сегодня день недели? Какое сегодня число?» Конечно, Маруся все слышала, но отвечать не хотелось, поэтому за нее ответил кто-то другой:
— Оставь девочку в покое.
Маруся почувствовала невыносимую усталость, будто она не спала неделю или даже больше, шум искусственного прибоя убаюкивал, кондиционеры гнали воздух, глаза слипались...
Они вошли в здание, внешне неотличимое от маленького одноэтажного отеля, разве что без светящейся вывески, и на окнах закрытые ставни. Внутри пеприятный холодный свет, как в больнице, вооруженная охрана, коридор...
— В комнате есть коммуникатор для внутренней связи. В случае необходимости вы можете связаться ■ нами.
Одна из дверей была открыта, словно камера уже жда- мл свою пленницу. Чьи-то руки легонько подтолкнули
Марусю вперед, она перешагнула порог и услышала, как за спиной защелкнулся замок. Немыслимо, как все может измениться за считаные минуты. Маруся хотела бы об этом еще немного поразмышлять, но усталость взяла свое. Она опустилась на кровать, на автомате скинула с себя босоножки и моментально... буквально за пару секунд уснула. Уютный тюремный интерьер — широкие кровати, матовые белые лампы, лохматый зеленый коврик — она по достоинству оценить не успела, однако, судя по звуку, там, помимо прочих удобств, имелась работающая телевизионная панель.
4
— Беги!
Маруся перевернулась на спину и открыла глаза.
— Сейчас же! Срочно! На другой конец света, под землю, на Луну, куда угодно. Ты не представляешь, на что способны эти люди...
Маруся потерла глаза и повернулась на звук. На экране телевизионной панели мокрое от пота мужское лицо таращило глаза и умоляло бежать кого-то, кого — видно не было:
— Твоя смерть — это еще не самое страшное, что может с тобой случиться...
Пульт на прикроватном столике — значит, телевизионная панель старая, и голосового управления у нее нет. Тянуться лень, но слушать этот бред совсем невыносимо! Маруся добралась до пульта и переключила канал.
— .. .больше не могла пошевелиться. А ведь ей было всего девятнадцать лет, и Марина находилась на самом взлете карьеры. Что может быть страшней? Медицина оказалась бессильна, и тогда бабушка Марины...
Отполированный до пластикового блеска шоумен рассказывал очередную душещипательную историю. На экране мелькали фотографии юной гимнастки: маленькая девочка в розовом трико, девочка на брусьях, девочка на олимпийском постаменте, девочка с медалью, девочка на операционном столе... Бабушка с заплаканными глазами.
— Ирина Сергеевна, расскажите, как вы узнали про целителя? Как поверили в чудо?
О господи! Опять этот Нестор. Идиотский цирк с идиотскими фигурантами. Шоу, целиком и полностью основанное на обмане. Наверняка с подставными актерами и придуманным сценарием. Как люди вообще могут верить в такую чушь? Типа, великий Нестор взмахнул рукой и излечил от перелома позвоночника?
Маруся поморщилась, надавила на кнопку и переключила канал.
— Поистине бесценна...
Теперь на экране появилась лысая говорящая голова, ловко прикрепленная к плечам в полосатой рубашке. Внизу бегущей строкой проносилось известие о похищении «Сикстинской Мадонны» из дрезденского музея.
— Мы пока не можем объяснить, каким образом грабителям удалось...
Маруся услышала шаги за дверью, бросила пульт и притворилась спящей. Меньше всего ей сейчас хотелось отвечать на вопросы.
— Мария?
Женский голос. Очень мягкий, почти нежный. Маруся услышала, как дверь закрылась, потом осторожные шаги мимо кровати к изголовью, потом замолчала телевизионная панель.
— Вы слышите меня?
Маруся приоткрыла один глаз. Перед кроватью стояла женщина в форме, видимо, тот самый психолог, который собирался прийти через пару часов после допроса. Бывают такие женщины, чью половую 11 ринадлежность можно определить только по голосу.
Высокая, худая, с короткой стрижкой. Ни грамма косметики, тонкие черты лица и какая-то странная сухость, будто ее прогнали через вакуумную машину, и та откачала из нее всю жидкость. Даже кожа на ее лице выглядела словно пересушенная бумага. Маруся задумалась о том, что произойдет, если такую женщину столкнуть в бассейн? Сколько литров воды она впитает и до каких размеров увеличится? Возможно, тогда у нее появились бы и грудь, и губы, и...
— Меня зовут Аида. Если вы не против, я задам вам несколько вопросов.
Как будто она не задаст их, если Маруся будет против.
— Как вы себя чувствуете?
Маруся села и дотянулась голыми ступнями до холодного пола. Где же босоножки? Куда она их запихнула?
Женщина заботливо предложила ей казенные тапочки. Достала откуда-то из-под кровати, сняла хрустящую упаковку и протянула. Как мило!
— Вас что-нибудь беспокоит? -Да.
Психолог приподняла кресло, поставила его ближе к кровати, села и посмотрела прямо в глаза Марусе. В ее взгляде было столько трепета и заботы, что хотелось сразу же довериться и поделиться самым сокровенным.
— И что же?
— Как грабителям удалось похитить «Сикстинскую Мадонну»?
— Какую мадонну? — Женщина-губка нахмурилась, и ее высокий лоб превратился в гофрированную рисовую бумагу.
— Сикстинскую. У нее ведь столько степеней защиты...
Женщина-губка замолчала. Забота и трепет в ее
глазах сменились ледяным спокойствием.
— На вашем месте я бы думала о том, сколько степеней защиты у вас.
Ничего приятного в ее голосе уже не было.
Маруся опустила глаза и посмотрела на тапочки. Мягкие, легкие, будто из пенопласта, и огромные, словно рассчитанные на настоящего двухметрового преступника, если такие огромные преступники вообще существуют. Маруся приподняла ногу и рассмотрела удивительное изделие со всех сторон — в один такой тапок могли уместиться обе ее ступни.
— О чем вы сейчас думаете? — снова перешла на доверительный тон «губка».
— Ни о чем, — честно призналась Маруся. — О тапочках.
— Вас не беспокоит то, что вы были задержаны? — Кажется, женщина-психолог никак не могла понять, что за «псих» попался ей на этот раз.
Маруся пожала плечами:
— Я не понимаю.
— Может быть, вы просто не хотите рассказывать?
— Почему бы я могла не хотеть?
— Хорошо... Когда вы зашли в аптеку, вы не почувствовали ничего подозрительного?
— Я чувствовала все подозрительным. У меня началась паника.