— Маруся, а ты случайно не собираешься домой? Так я деньги, что ты мне заплатила вперед, уже потратила, — с тревогой заглядывая в глаза квартирантки, спрашивала женщина.
— Нет, я не собираюсь. И не скажу родителям, что провалила экзамены. Ищу вот работу. А дальше видно будет.
— Слушай, дорогая, так приходи завтра в больницу, в неврологическое отделение. Нам санитарки нужны. Зарплата, конечно, маленькая, но зато по сменам. А на свободное время можешь еще другую подработку найти. Договорились?
— Хорошо, приду обязательно, — обрадовавшись такому повороту дел, Мария вздохнула спокойнее. Можно больше не бегать по городу. Расслабившись, почувствовала, что ноет все тело, прилегла на диван и уснула. А когда пробудилась, было уже темно. Ужасно болела голова. Никаких лекарств за это время приобрести еще не успела, а аптека была в квартале от дома. И Маруся решила сбегать за обезболивающим. Заодно надо было купить что-то съедобное. В животе уже урчало.
На обратном пути она медленно шла по улице и любовалась ночным городом. Горели фонари, сверкали витрины магазинов, машины мчались, мигая фарами. Свернув с оживленного участка дороги в переулок, девушка словно попала в другое измерение. Вдоль тротуара стояли темными великанами тополя. Из-за заборов частных домов слышен был лай собак. Маленькие дома смотрели темными глазами на дорогу. Девушка поежилась. В Цыбулёвке все собаки лаяли такими знакомыми голосами. Она всех их знала по именам, то есть по кличкам. Там были все свои, родные. И даже противная бабка Степанида, которая всем перемывала косточки.
Сердце тревожно застучало, когда она услышала позади себя приглушенные шаги. Ясно было, что за ней по пятам шел мужчина. Оглянувшись и увидев глубоко натянутый на голову капюшон, Маруся испугалась еще больше. Она ускорила шаг. Он не отставал. И тогда она побежала, что есть мочи. Недаром в школе быстрее всех бегала стометровку. Заскочив в подъезд, хлопнула дверью и взлетела на пятый этаж.
Закрыла дверь на два замка и долго не могла отдышаться. Время на мобильнике показывало 22.10. Сидела в темноте и боялась включить свет: "Пронесло..." Выпив стакан кефира с булочкой, долго стояла у окна и смотрела на ночное небо. "Да, сегодня точно не мой день. День, когда меня на каждом углу подстерегала опасность. А я забыла. А могла бы и не выходить, — сон не приходил, и мысли текли своей чередой. — Спасибо, бабуля, знаю, это ты меня оберегаешь. Уже поняла, что город — это не наша Цыбулёвка. Расслабляться нельзя. Здесь свои правила, но я их выучу — обеща...", — бабушка улыбнулась где-то высоко и далеко, вздохнула тихонько и пошла смотреть в маленький белый ящичек, какие еще испытания судьба готовит ее любимице.
Город спал.
Продолжение следует
Рада видеть вас у себя в гостях. Мила — автор.
Глава 3 Тревожные сны
Всю ночь Маруся не спала. Думала над тем, идти ей завтра в больницу или нет. Она знала о работе санитарки не понаслышке. Ее тетка, что жила в районном центре, мыла полы в отделении хирургии всю жизнь. Показывала свои руки, вымокшие в воде, без маникюра, огрубевшие от тяжелого труда. А все почему? Да потому, что у нее не было никакого образования. Санитарка — это ведь не профессия. Это адский труд.
Не о такой жизни в городе мечтала девушка. Она думала, что поступит в институт, выучится на воспитателя и будет работать в теплом местечке, любимая детками и уважаемая их родителями. И все будут ее величать не иначе, как Мария Юрьевна. Но ее мечта откладывалась на неопределенное время: "Ничего, я умею ждать..."
А когда, наконец-то, забылась тревожным сном, снилась ей родная Цыбулёвка. Лучшего места на земле не было. Так считала Маруся. И это было действительно правдой.
Как наяву, она увидела маму, которая проснулась на рассвете, чтобы подоить корову Ночку и проводить ее в стадо. Отец еще спал, но скоро тоже поднимется. К работе он приступал рано, потому что в кузнице, где он работал, в жару к наковальне подойти было невозможно. От высокой температуры тело плавилось, а по бугристой спине отца тонкими струйками стекал пот. Домик этот родители построили, как только родилась Маруся. Мать баловала ее. А отец тоже по-своему любил. Хмур был всегда, только когда пропускал рюмку, морщины разглаживались. Отчего так люди жили в деревне, Маруся не знала. То ли расслаблялись после изнурительного труда, то ли так было заведено. Кто его знает. Но сама так жить не хотела.