Маруся
В каждом классе, какой бы гениальной или до гениальности бестолковой ни была основная масса его обитателей, всегда находится уникум, эдакий индивид, способный поразить даже видавшего виды педагога. Казалось бы, за 15 лет на учительском поприще ты насмотрелся всего. И редкий, как самородок блеск детской гениальности, и Марианские впадины идиотизма среди моря посредственности, - всё было… Но, видимо, дети для того и рождаются на свет, чтобы удивлять нас взрослых самым неожиданным способом, порой, увы, безрадостным.
Жила-была девочка, которую для простоты назовём простым русским именем Маруся. При этом не слишком уж погрешим против истины. Хотя – а что есть истина? – конечно же, как водится, все персонажи в нашем повествовании вымышленные, и любое сходство является чистой (кристально чистой!) случайностью. И если вдруг ты, дорогой читатель, узнаешь здесь свою ученицу, одноклассницу или просто родную дочь, не верь глазам своим! Это все плод твоего разыгравшегося воображения, не имеющий никакого отношения ни к этому рассказу, ни к его автору.
Итак, в один прекрасный день, а это был, если не ошибаюсь, понедельник, Маруся, как и вся вторая группа 9-го класса, пришла ко мне на урок информатики.
Возможно, вы спросите, почему группа именно вторая? А сами-то как думаете? Ну, конечно! Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, почему она не первая. Впрочем, и первая стала первой ровно по той же самой причине, что и рак иногда становится рыбой и, тараща глаза из кастрюли, размышляет, к какому же виду осетровых ему теперь не зазорно будет себя отнести.
Ну, так вот, пришла наша Маруся ко мне на урок.
А тема, изучаемая на уроке, называлась «базы данных». Теоретическая часть её относится к разряду тех педагогических «гробов», которые заживо похоронят любые образовательные технологии и их незабвенных основателей во главе с дедушкой Коменским. Предвкушая по этой причине горькое педагогическое разочарование, я сразу излагаю практическую сторону вопроса.
- Итак, дорогие дети, чтобы вам всё было понятно, мы сбацаем простенькую, но весьма полезную электронную записную книжечку. Делайте, как я показываю, а у кого проблемы с памятью, фиксируйте этапы нашей плодотворной работы в тетради.
Лично я конспекты никогда не веду и отношусь к этому занятию скептически. Однако, как говорили римляне, что положено Юпитеру – не положено быку, и если голова – что твоё дырявое железное ведро, пожалуй, не грех бы и записывать за учителем хоть что-то.
Тем не менее, фраза про тетрадь была сказана как-то вскользь, без особой надежды на энтузиазм окончательно подросших подростков, едва начавших приходить в себя после воскресного «отрыва».
Уж не знаю, чем они там (интересно где «там», не дома же с родителями?!), занимаются, но в понедельник утром лица этих невинных ангелов выглядят несколько… э‑э‑э… изнурёнными, а глаза слегка притухшими, словно оные лица все выходные напролёт только и делали, что разгружали вагоны не то с сахарным тростником, не то с коноплёй.
Мои ожидания полностью подтвердились. Предложение про конспекты детишки проигнорировали, видимо, надеясь на свою железную (как то ведро) память, а скорее, на то, что рано или поздно прозвенит-таки звонок, и материал урока можно будет окончательно закрепить за углом школы ударной дозой никотина.
Удивительно, но наша Маруся при моих словах о тетрадях как-то выпрямилась всем своим обычно скрюченным торсом и осмысленно моргнула глазами. Осмысленность проявилась в том, что зрачки, как правило сфокусированные в некоторой малой окрестности кончика её носа, отстоящего, впрочем, достаточно далеко от глаз, чтобы назвать косоглазием эту своеобразную манеру глядеть на окружающий мир … Так вот, эти зрачки вдруг переползли, точнее сказать, перетекли на меня, как бы оценивая, не шутка ли это была, а закончив оценку, стали искать вокруг туловища лямку ранца, в котором, как оказалось, находилась тетрадь по информатике.
Маруся решительным жестом, полным внутреннего достоинства (дескать, письменные принадлежности тут у меня, не ёшь те клёш!) водрузила тетрадь на стол, раскрыла её и всем своим видом изобразила воплощение внимания.
«Во, блин...» - только и осталось мне сказать про себя, любуясь на эти чудеса. Но в слух, однако, прилежная ученица была поставлена мною в пример остальной публике, что, впрочем, вызвало весьма неоднозначные комментарии в адрес бедной Маруси, отличавшейся умом, красотой и сообразительностью в такой степени, что её имя в классе стало нарицательным.