Марья Михайловна
Пробуждение отозвалось острой болью в виске. Я открыл ещё слипающиеся глаза и посмотрел на часы. Семь утра. Час прошел с момента, как будильник тщетно пытался вырвать меня из забытья сна. Я провалился в него после жутких ночных кошмаров, которые просто показывали события прошлого. Как видение всей жизни перед смертью. С той лишь разницей, что всё заканчивается не упокоением, а осознанием того, что ничего ещё не кончено. Я покрутил затекшей шеей в надежде разогнать кровь и избавится от боли. Тщетно. Всё тело дружно взвыло оказавшись в вертикальном положении.
Щелчок выключателя в ванной. Яркий свет режет глаза. Что ж, попробуем проснутся. По стояку шумит вода — кто-то выше принимает душ. Утро у многих уже подходит к концу. Это у меня выходной. Вот уже вторую неделю. На раковине в стаканчике стоит заветренная щетка. Несколько минут стою в тупом молчании и размышлениях. Нет, не буду чистить. Поскреб тупым станком щетину, умылся ледяной водой. Надо бы в душ. Но нет настроения.
В спальне нацепил футболку и спортивные треники и поплелся шаркая тапками на кухню. Зашипел электрочайник, а я отправился в холодильник на поиски еды. Сегодня это будет яичница с кусочками черного хлеба и сыром. Желудок заурчал в ожидании кушанья. Разбил пару яиц в миску, взболтал тщательно вилкой, ожидая пока разогреется сковорода. Когда масло накалилось закинул туда кубики черного хлеба. Пока они поджаривались с одной стороны, я продолжал работать вилкой в миске. Потом перевернул хлеб и залил яйцом. Чтобы получилось побыстрее, накрыл сковородку крышкой, а сам стал натирать кусок твердого сыра на мелкой терке. Чёрт! Посолить забыл. Бросил под крышку щепотку соли. Когда омлет схватился посыпал сыром, снова закрыл крышкой и выключил плиту. Есть время приготовить кофе.
Спустя пару минут я уже сидел дожевывая омлет и размешивая сахар в кружке. Дольше готовил, чем ел. Ладно, теперь предстояло решить, чем сегодня займусь. На столе среди прочего хлама валялась раскрытая где-то посередине книга. Можно будет почитать. А ещё надо отчет доделать. Рано или поздно его потребуют. Пусть лучше всё будет уже готово.
На лестничной клетке затопали и загремели ключами. Я бросил взгляд на часы — восемь. Может забыли что дома? Не моё дело. Я с соседями вообще не очень. Звук падения связки ключей на голый пол. Спешат. Наконец в нос добрался аромат горячего кофе. Пришло время насладится первым глотком.
Дум-дум-дум. Чёрт! Теперь ко мне ломятся. Дум-дум-дум. Да что такое. Эх… Отставляю чашку с дымящимся кофе и иду отпирать. А то дверь выломают, с них станется. Дум-дум-дум-дум-дум.
- Да иду я! Иду!
Загремел замок. Я приоткрыл дверь на цепочке, выглянув в щель.
- Что случилось? Горим?
- Саш, Марь Михална померла! - в щель пыталась пролезть толстая соседка, жившая этажом ниже. Её лицо было заплаканно, а волосы выбились из пучка.
- Ну и? Скорую и полицию вызвали?
- Да, но…
- Ну и всё. Чего паниковать. Приедут, разберутся. Первый раз что ли?
- Саш, у неё внучка в квартире…
- Давно?
- Я не знаю. Люба за молоком вышла, а она уже была… - соседка закрыла лицо руками, растирая по пухлым щекам слезы.
- Ясно. Сейчас.
Я бесцеремонно захлопнул перед ней дверь и закрыл на замок. Когда оказался в спальне она опомнилась и начала снова стучаться. Вот неугомонная. Сказал же, сейчас. Так. Думать надо быстро. Во-первых, штаны. Скинул треники и вскочил внутрь джинс, на ходу застегивая ремень. Во-вторых, ствол. На панели сейфа набрал код. Открыл. Внутри ничего выдающегося — двухстволка и пистолет. Glock 17, правда нашей сборки. Ну да ничего, вроде бы пока работает. Теперь патроны. Они у меня на полке, где и магазины. Быстро набил один и убрал в карман штанов. Пистолет за пояс — там кобура под него скрытая. Нож. Закрепил ножны на пояс спереди — надеюсь, что понадобится только он. Вроде всё. Очки! Схватил прозрачные и надел.
В прихожке под аккомпанемент стука, надел куртку и перчатки. Распахнул дверь так, что соседка едва успела отскочить.
- Что у неё с зубами?
-Что?
- Зубы все на месте? Или на протезы поменяла?
- Ой… Я не… На месте! Только передние. Она жаловалась всегда что жевать тяжело, а передние все её.
- Плохо. Дверь вскрыть не пытались?
- Да кому ж, Саша?! Мужики все на работах давно.
- Я понял. - Я бежал по лестнице пропуская ступеньки и оставив полную спутницу уже позади.
Два этажа вниз и вот она, злополучная лестничная клетка. Три квартиры всего. Одна слева, одна прямо и справа нужная. Двери везде одинаковые. Прочные. Но если знать как, то можно вынуть прямо с коробкой. Сначала боялись, что так начнут грабить. Но народ как-то быстро понял, что к чему и не шалил. Вокруг уже соседок набежало. Пять человек. Но все на редкость тучные, что уже и тесно. Я спустился, и подошел ближе. За всхлипами и причитаниями ничего не было слышно.