Я ощерился. Смешно ему, мудаку.
— Желаю вам поправиться как можно быстрее, — сказал он, когда мы обменялись рукопожатиями.
Сукин сын. Я бы поправился гораздо быстрее, если ты сегодня не заявился прямо ко мне домой. Я посмотрел на низкий диван и на стоявшее напротив Елисеева свободное кресло. Если я сяду, то без чужой помощи уже не встану. Пришлось слегка прислониться к подлокотнику. Ноги омерзительно дрожали. Я ненавидел быть слабым. Я ненавидел слабость у других, но свою собственному — сильнее всего.
— Кирилл Олегович, давайте сразу к делу. Вижу, вам тяжело. Не хочу утомлять вас еще сильнее, — поправив запонки на рукавах идеально отглаженной рубашки, эфэсбешник посмотрел на меня с притворным сочувствием.
Больше всего мне хотелось съездить ему по холеной, довольной роже. Но я сдержался. Не в первый и не в последний раз.
— К делу так к делу, — хриплым голосом сказал я и покосился на валявшуюся на столе пачку сигарет.
Доктор, Макс, запретил мне курить. И пить. Но он и вставать с постели мне тоже запретил...
— А дело вот в чем, — он соединил пальцы на руках в треугольник и поднес указательные к подбородку, всем своим видом выражая глубокую задумчивость. — Вы должны хорошо помнить нашу с вами договоренность.
— Какую из? — хмыкнул я.
— Договоренность насчет завода, — Елисеев наградил меня прохладным взглядом, не оценив издевку. — Что это чистый бизнес и чистый актив. Никакого криминала. Ничего порочного рядом с заводом и быть не должно. Это важно.
— И? — я повел бровями и не без удовольствия заметил, как по лицу эфэсбешника пробежала едва уловимая гримаса. Не он один умел бесить до дрожи и выводить на эмоции.
— И в последние несколько недель вокруг вас было слишком много ненужного шума. Нам это не нравится.
Я с минуту раздумывал, не спросить ли у него, кто такие эти загадочные «мы». Будь я в лучше форме, непременно спросил. Но сейчас каждое слово, не говоря уже про жесты и шаги, давалось мне с трудом. И с болью. Поэтому не в моих интересах было затягивать этот разговор и растрачивать время на пустые препирательства. Поэтому я ограничился одним коротким.
— Так?
— Похищение вашего сына. Попытка вашего убийства. Смерть вашего партнера, — едва заметная усмешка. — Уголовное дело против Виноградовой Марии, в котором вы замешаны. А теперь еще и таинственное исчезновение члена вашей группировки, которое невероятным образом совпало с вашим нынешнем состоянием здоровья, — кивок в мою сторону. — Когда нам ждать его труп?
— Не переживайте, — ласковым голосом заверил я его. — Трупа не будет.
— Довольно паясничать, Кирилл Олегович, — с недовольством сказал Елисеев. В его голосе слышалось недовольство.
Так кто первым начал? Разве я?
— Я предельно серьезен. Трупа не будет.
Эфэсбешник громко цокнул языком и потянулся за второй сигаретой. Я медленно выдохнул воздух через нос.
— Короче говоря, — когда он снова заговорил, его тон был по-деловому сух и беспристрастен. Ни следа прежней насмешливости и издевки. — Вы нам нужны чистым. Весь шум вокруг вас бросает тень на завод. Это неприемлемо. У нас большие планы на завод и на вас, и в них нет места уголовным делам или убийствам.
— Понятно. Не помню, правда, чтобы мы обсуждали такие формулировки, когда договаривались насчет завода.
— Мы обсудили их только что. Я вам все изложил, — жестко отозвался Елисеев и откинулся спиной на кресло.
Он сжал ладонями подлокотники, и я усмехнулся. Нервничает, сукин сын. Вот и правильно. Думает, может просто так заявляться ко мне в дом и с такой наглой рожей диктовать мне условия?.. Он — точно не может. Он всего лишь мой куратор. Сделку по заводу я заключал с другими людьми.
— Что вам нужно? Конкретно?
— Чтобы вокруг вас было чисто. Не получится у вас — сделаем мы.
— Это что, угроза? — я прищурился.
— Дружеский совет, — ответил он без улыбки. Дружбой в его холодной голосе и не пахло. — Зачем ваш адвокат влез в уголовное дело против Виноградовой?
— Ну, раз вы об этом знаете, может, расскажите мне, с какого хера это дело в принципе появилось?
Я слегка пошевелился, почувствовав, что из-за неудобной позы затекла половина тела, и плотнее прижал к боку левую руку. Елисеев внимательно следил за каждым моим движением. Уверен, в глубине души еще и наслаждался тем, что мне было хреново. Козел.
— Почему под меня копают какие-то районные менты? — добавил я, не дождавшись от него ответа.
Елисеев замялся. Вот как. Не все так спокойно в Датском королевстве?..
— В принципе, я не против, чтобы часть с уголовкой вы взяли на себя. Вы же обещали, что расчистите все вокруг меня. Вот, пожалуйста, — последнюю фразу я произнес с издевкой.