И больше меня ничего волновать не должно.
Легко сказать!
Для Гордея же, похоже, это было нормой, потому что он сразу перескочил на другую тему и решил рассказать мне, что сам ничуть не испугался, вот ни на секундочку, даже на капельку!
За этой беседой и застал нас вернувшийся хозяин особняка. Гром.
***
Я не сразу его заметила и немного ругала себя, хоть и сидела к двери спиной, так что даже физически не могла никак его увидеть. Но мне было почему-то неприятно, что я так отвлеклась и забылась. Все же не у себя дома на кухне с подружками болтаю!
Надо же, имя мамы моей знает! Ну, хоть не называет ее «этой». У меня для него стандарты были невысокими. Уж после Бражника…
Так. Тихо, Маша, тихо. Нечего приплетать Бражника теперь каждый раз. Понятно, что пробудились совсем ненужные воспоминания, но самое время запихнуть их обратно подальше, на задворки памяти.
Громов прислонился плечом к дверному косяку, слегка на него навалившись, и я загляделась против воли. Он провел ладонью по подбородку с однодневной щетиной и улыбнулся в ответ на какой-то вопрос Гордея. Я сглотнула и облизала языком сухие губы.
Был он вполне симпатичным мужиком, если уж не лукавить и говорить начистоту. Расслабленный, холеный, уверенный в себе. Такой тип уверенности, когда привык, что тебе открываются любые двери, что все тебя слушают и делают в точности, как ты приказал. Конечно, это было очень притягательно. На уровне животных инстинктов, когда ты просто тянешься к тому, кто сильнее...
— Ты как после вчерашнего? — спросил Громов у меня, когда Гордей, у которого иссяк поток новостей, ненадолго замолчал.
Я мысленно вскинула брови. Ну, ничего себе!
— Нормально, — пожала плечами. — Спасибо, — добавила из принужденной вежливости.
От него, похоже, это не укрылось. Во всяком случае никак иначе я его кривую усмешку истолковать не могу.
Где-то поблизости хлопнула входная дверь, и уже спустя секунду из коридора донесся голос мамы.
— Машенька, Машенька, ты представляешь, — она, очевидно, думала, что находится одна в этой половине дома. — Электрички все в сторону Москвы отменили, — тут мама, судя по скрипу двери, заглянула в свою комнату и не нашла меня там.
— Маша, Маша! — забеспокоилась и позвала меня уже громче.
Я заспешила к двери, чтобы показать ей, что я на кухне, но первым мама увидела Громова.
— Ой, Кирилл Олегович, я не знала, что вы здесь. Простите!
И за что она извиняется, интересно мне знать? За то, что искала родную дочь?
— Мам, я тут, — я протиснулась в коридор мимо Громова и Гордея и махнула ей рукой.
Она уже разулась и повесила на вешалку свое пальто, и убрала в шкаф платок.
— Электрички отменили, доченька, — повторила мама расстроенным, извиняющимся голосом, словно это она отвечала за наши железные дороги. — На станции объявление дали, какая-то авария на путях. Из Москвы идут, а туда нет. Говорят, завтра только к полудню починят.
Я почувствовала, что где-то в затылке зарождается головная боль. Прекрасно, просто прекрасно. И как мне теперь добираться до дома? А на работу я завтра как пойду? Господи, как же я ненавижу это все! Глаза мгновенно наполнились слезами... Какой я стала плаксивой... Спишу все на стресс из-за происходящего.
Что мне теперь делать?..
Бомбилу ловить — я разорюсь. Спущу все, что заработала на выходных, и еще сверху придется накинуть. Да и вообще садиться к незнакомым мужикам в машины я зареклась уже давно. Спасибо, в том числе, Громову. Ну, не конкретно ему, может, но тем, кем он является. Бандитам. Чего только с людьми на дорогах они не вытворяют...
— … подвезем Машу?
Из-за раздражения и нахлынувшей головной боли я слегка выпала из беседы, а пришла в себе, услышав свое имя, произнесенное Гордеем. Он снизу вверх заглядывал отцу в глаза.
— Мы же все равно в школу поедем, — добавил мальчик.
— Сначала нужно спросить об этом Машу, — мне показалось, или в голосе Громова прозвучала откровенная насмешка?
— О чем? Я все прослушала, — пришлось сознаться.
Но Гордей, кажется, ничуть не расстроился.
— Ты можешь завтра доехать с нами с утра! У меня школа с восьми, мы рано всегда выезжаем, — повторил он с прежним энтузиазмом.
У меня было очень нехорошее подозрение, кого он имел в виду под «мы». Но выбора у меня не было, если электрички обещают починить только к обеду. А так будет шанс прийти на работу с небольшим опозданием. Это лучше, чем прогул! Уволить могут и за меньшее. А мне нужна эта работа как воздух. Если меня уволят, жить будет не на что и негде... Не смогу оплачивать даже свою жалкую комнатушку в коммуналке. Не переезжать же мне к маме на шею, она и так меня тянула столько лет... Тянула и терпела, и сейчас вынуждена работать на чужого человека, потому что я с трудом себе одной на еду зарабатываю, что уж говорить о нас обеих...