– Вы правы, – я учтиво поклонился человеку с бородкой. – Я прибыл издалека. Позвольте представиться – меня зовут Алекто из Лох-Несса.
– Мне незнакомо это имя, – с военной прямотой ответил человек в черном.
– Тогда, быть может, вам знакома фамилия Фра-де-Леоне?
– Вы родственник самого Роланда Фра-Де-Леоне? – Физиономия черного человека вытянулась от удивления. – Потомок барона Турена?
– Почему это вас удивляет?
– Потому что ходили упорные слухи, что семейство Фра-Де-Леоне перестало существовать. Последний потомок этого славного рода, рыцарь Роланд Фра-Де-Леоне, погиб два года назад в схватке с горным троллем где-то на юге Уэссе. Мы все считали, что с его смертью род прекратил свое существование.
– Как видите, вы ошиблись, – я вытащил из сумки грамоту, полученную от Консультанта. – Вот, ознакомьтесь.
– Как, геральдическая грамота? – Человек в черном посмотрел на меня уже с неподдельным изумлением. – Святые Бессмертные! Так вы в самом деле из рода Турена!
– Видите, я не обманул вас. Я бы хотел вступить в Братство.
– Да-да, конечно! – Человек вернул мне грамоту. – Меня зовут Бертье Мальден, я мажордом ордена. Пойдемте, я кое-что вам покажу.
Я подчинился и прошел вслед за Бертье к одной из витрин. Под стеклом красовалась драная кольчужная перчатка, покрытая ржавчиной и какой-то выцветший лоскут неопределенного цвета.
– Вот, – сказал Бертье, показывая на эти странные реликвии, – истинные свидетельства воинской славы! Это все, что осталось от барона Турена, вашего славного предка и одного из основателей нашего Братства.
– Негусто, – ответил я. – Что с ним случилось?
– Вы разве не знаете эту историю, милорд? – Бертье был искренне удивлен.
– Я слышал много разных историй, – солгал я. – Мне сказали, что барон якобы погиб в бою.
– О, все верно, он сражался с болотным драконом, спасая похищенную чудовищем возлюбленную. Турену удалось отсечь одну из голов чудовища, но в этот миг его конь провалился в трясину, и барон стал тонуть. Дракон воспользовался этим и схватил вашего храброго предка. Но Турен не растерялся и вонзил свой кинжал прямо в глаз монстра. Он убил дракона, но сам потерял столько крови, что упал без чувств рядом с телом поверженного им чудовища. И в этот момент на болоте появился челн, из которого слышалось печальное пение. В челне сидели три прекрасные девы. Они подплыли к телу барона и забрали его в свой челн. На месте сражения остались только перчатка барона и кусок его плаща. – Бертье вздохнул. – С тех пор храброго Турена никто больше не видел.
– Где-то я слышал похожую историю, – пробормотал я, глядя на реликвии. – Однако хорошо, что вы сохранили хоть это.
– Посмотрите на другие витрины, милорд, – сказал мне мажордом. – Здесь вы найдете реликвии, принадлежавшие другим великим воинам, состоявшим в Братстве – сэру Оклану Буйному, сэру Вальмарту по прозвищу Красный Бык, сэру Игэну Спесивцу, сэру Тарстону Женолюбивому. Вы слышали о сэре Тарстоне?
– Не приходилось.
– О, он был одним из славных рыцарей Ордена! Храбрец, и при этом прекрасен, как молодой бог. Смотрите, вот его герб – пронзенное стрелой сердце. А в этой витрине хранится его плащ. Он весь расшит серебряными сердечками. Сколько сердечек – столько дам было влюблено в сэра Тарстона. Увы, он так и не женился и остался холостяком до самой смерти.
– Обычная судьба бабников, – заметила Марика.
– Все это замечательно, милорд, – сказал я мажордому, – но я хотел бы вступить в Братство. Куда мне следует обращаться?
– К нашему делопроизводителю, сэру Руди фон Данцигу. Он как раз в своем кабинете. Поднимитесь и поговорите с ним. А потом спускайтесь, и я покажу вам остальные реликвии.
– С превеликим удовольствием, – ответил я с приклеенной улыбкой на губах и пошел к лестнице на второй этаж. Но я отошел лишь на пару шагов – мажордом вскрикнул и, обежав меня, преградил мне путь.
– Погодите! – выпалил он. – Откуда у вас эта катана?
– Моя катана? Я нашел ее на трупе.
– Вы видели тело Такео?
– Да. А что в этом особенного?
– Что особенного? – Бертье Мальден всплеснул руками. – Ах, милорд, вы даже не представляете, что это значит! Мы до сего дня надеялись, что Такео жив. Прискорбно, что он почил.
– Он тоже был членом Братства?
– Еще и каким! Одним из самых способных воинов. Дослужился до чина Меченосца. Послушайте, может, вы согласитесь передать эту катану в наш музей?
– Ни за что! Она мне самому нужна.
– Какая жалость. И все же подумайте. Братство может компенсировать вам стоимость реликвии.
– Не соглашайся! – шепнула мне Марика.
– Я похож на идиота? – ответил я ей тоже шепотом, а вслух сказал: – Я подумаю.
– О, подумайте! – Мажордом смотрел на меня умоляющими глазами. – Такая святыня должна занять свое место в музее.
– По-моему, этот Мальден просто фетишист, – сказал я Марике, когда мы поднялись на второй этаж.
Кабинет фон Данцига был в конце длинного коридора. Делопроизводитель, крепкий светловолосый человек в кожаных доспехах, сидел за столом и что-то записывал в толстенную книгу. Наше появление он воспринял без всякого восторга.
– Рекрут? – осведомился он. – По поводу вступления в Братство?
– Именно, – ответил я.
– Хм! – сказал фон Данциг. – Отличное у тебя оружие, парень. Купил или взял в бою?
– Скорее, получил по наследству.
– Послушай, что я тебе скажу, приятель. В Братство принимают только тех, кто во-первых, может доказать свое знатное происхождение, во-вторых, не имеет кондемнаций, в-третьих, успешно проходит три испытания. Когда ко мне приходит молокосос, обвешанный железом, как нищий вшами, я сразу испытываю к нему недоверие. Что-то я сомневаюсь, что ты соответствуешь нашим условиям.
– Ну, тогда взгляни на эту бумагу, – я подал ему геральдический лист. – Что скажешь?
– Скажу, что ты потомок Турена. Это хорошо, но повода задирать нос у тебя нет. В Братстве состоят пять принцев крови и восемь королевских бастардов. А уж графов, герцогов и маркизов вообще за три десятка.
– Учту. Теперь по поводу судимостей. Про презумпцию невиновности знаешь?
– Чего?
– Человек считается невиновным в совершении наказуемого законом деяния, если его вина не доказана судом.
– Шпарит как по-писаному, – сказал фон Данциг и уже с интересом посмотрел на меня. – Ладно, допустим, я тебе верю. Тогда поговорим о деле…
Поговорить о деле у нас не получилось: за дверью послушался шум шагов и какие-то сердитые голоса. Миг спустя дверь распахнулась, и в кабинет ввалился уже знакомый мне мажордом, а за ним вошла ну очень колоритная парочка.
Он – высокий, молодой, крепкий и просто неестественно красивый блондин. Видел я как-то римскую скульптуру – голову раба по имени Антиной. Он вроде как эталоном красоты был в свое время. А еще такие лица и такой типаж обожали скульпторы в нацистской Германии, когда ваяли своих юберменшей. Так вот этот парень был просто копией этих суперменов. Глаза ярко-голубые, румянец во всю щеку – ну Аполлон, хоть ты тресни. На этом красавчике были великолепные нордические доспехи, черные с золотом, а за спиной у него висел здоровенный композитный фламберг. Но все это я отметил между прочим. Меня гораздо больше заинтересовала спутница этого хлыща. Тоже блондинка, рослая, с громадными синими глазищами, ногами от ушей, с роскошной шевелюрой, собранной на макушке в пышный хвост, и такими формами, что все модели «Плейбоя» рядом с ней просто чахлые кривоногие замарашки. Красотка была в очень эротичном панцире, состоявшим из митрилового лифа, наручей, юбки шириной с мою ладонь и наколенника на правой ноге. Такое легкое защитное вооружение очень кстати открывало обзору ее потрясающее тело.
– Это ты фон Данциг? – осведомился блондин, шагнув к столу. – С каких это пор благородных особ заставляют ждать своей очереди?