– Не тот Штранк, – заметил Герсен.
Появился Эрмин Штранк N_2. Поперек экрана засветилась розовая надпись:
Умер 10 марта 1515 года.
Эрмин Штранк N_3 обитал на другом краю Ойкумены, на Вадилове, единственной планете звезды Сабик, Эты Змееносца. Он и сейчас активно занимался скупкой краденного. Как и N_1, он никогда далеко не уезжал из дома, за исключением двух лет, проведенных на Земле, в Дурбане, в роли складского рабочего.
Эрмин Штранк N_4 был тонконогим коротышкой с рыжими волосами, шишковатой головой, средних лет, заключенным Килларни, тюремного сателлита в системе Веги, где он провел последние шесть лет.
– Это он, – сказал Герсен.
Заум кивнул.
– Сообщник Кокора Хеккуса, вы говорите?
– Так мне сказали.
Заум тронул клавиши. Жизнеописание Эрмина Штранка N_4 дополнилось надписью: «По слухам, сообщник Кокора Хеккуса».
Заум вопросительно посмотрел на Герсена.
– Еще что-нибудь о Штранке?
– Пожалуй, нет.
Затем на экране появились различные Хомбаро, наиболее подозрительный из которых исчез из виду восемь лет назад и считался мертвым.
В архивах значилось восемь Робов Кастиллиганов. К счастью, Роб Кастиллиган, который ограбил замок Крири, аббатство Боделси и музей Хоула, оказался номером вторым. Внимание Герсена привлекла свежая пометка: пять дней назад Кастиллиган был арестован в Скифии, в другом полушарии Альфанора, за соучастие в похищении.
– Разносторонний парень, этот Кастиллиган, – заметил Заум. – Вы интересуетесь похищением?
Герсен признал это, и Заум вызвал на экран подробную информацию. Похищены были двое детей Душана Аудмара, члена Института, достигшего девяносто четвертой ступени, по слухам – очень состоятельного человека. Дети катались по озеру на парусной лодке со своим учителем. Внезапно катер на воздушной подушке скользнул над водой и остановился у лодки. Дети были схвачены, учитель спасся, нырнув под лодку и уплыв под водой. Он немедленно вызвал полицию, которая действовала очень эффективно. Роб Кастиллиган был арестован почти немедленно, однако двум его сообщникам удалось скрыться с детьми. Отец, Душан Аудмар, не проявил интереса к происшествию. Дети, вероятно, были увезены на Обменный Пункт, где их можно было освободить, «скомпенсировав их гонорар» (если использовать специальный жаргон Обменного Пункта).
Заум теперь был сильно заинтригован. Он откинулся в кресле, с неприкрытым любопытством разглядывая Герсена.
– Как я понимаю, вы работаете на Аудмара?
Герсен покачал головой.
– На члена Института?
– Вам следовало бы лучше разбираться в людях.
Заум пожал плечами.
– У него только девяносто четвертая степень. Ему нужно еще дожидаться нескольких степеней, пока он станет божественным.
– Если бы он имел шестидесятую или семидесятую, пожалуй. Но девяносто четвертая – очень высокая степень.
Зауму показалось, что Герсен уклоняется от разговора.
– Так вас не интересует это похищение?
– Интересует. Но узнал я о нем от вас.
Заум выпятил и втянул губы.
– Конечно, возникает вопрос…
Герсен понял, что он размышляет о возможном участии Кокора Хеккуса в этом деле. Заум повернулся к консоли.
– Давайте посмотрим, что скажет Кастиллиган.
Пришлось подождать пять минут, пока Заум разговаривал с различными чинами из Управления Полиции Скифии, затем еще две – пока Кастиллигана привели и усадили перед экраном. Это был щегольски одетый, красивый человек с гладким добродушным лицом и прилизанными черными волосами. Краска с кожи была смыта и лицо сияло мраморной белизной. Манеры его были вежливы, даже сердечны, словно он был почетным гостем, а не заключенным в следственной тюрьме провинции Гарро.
Заум представился, Герсен остался в стороне, за пределами поля зрения объектива. Кастиллиган выглядел польщенным оказанным ему вниманием.
– Заум из МПКК интересуется мной? Что я могу сделать для вас, кроме того, что обнажить перед вами тайны моей жизни?
– Этого хватит, – сухо бросил Заум. – Как вас поймали?
– По глупости. Мне следовало покинуть Альфанор с остальными. Но я предпочел остаться. Мне надоела Глушь. У меня есть вкус к хорошей жизни.
– Ну что ж, о вас тут хорошо позаботятся.
Кастиллиган покачал головой с отстраненно-печальным видом.
– Да, это позор. Я мог бы просить о модификации, но я нравлюсь себе таким, как есть, с пороками и прочим. После модификации я стану очень нудным.
– Право выбора за вами, – заметил Заум. – Однако это не так плохо, особенно если вы любите свежий воздух.