— Да в чём вы себя вините, Вера, в том, что не уберегли Машку? А вот она вас не считает виноватой, наоборот, хочет увидеть и просила меня уговорить вас приехать? — Михаил сам от себя не ожидал, что такое выпалит. Но он не мог больше смотреть на страдания Веры и то, как молодая достаточно женщина старит себя раньше времени и изводит.
— Вы, вы, вы пришли за мной? Машка хочет забрать меня к себе? — На этих словах Вера потеряла сознание и начала падать, но Михаил успел её поймать.
Утром следующего дня Вера проснулась в незнакомой просторной светлой комнате, откуда-то доносился вкусный запах выпечки. Она попробовала встать, но почувствовала слабость и боль в руке. Взглянув на руку, Вера увидела капельницу и совсем ничего не поняла, последнее, что она помнила…
— Тётя Вера, ты проснулась, ура! — Машка, визжа запрыгнула на Мишкину кровать, и со всей детской силой обняла тётю. Михаил довольный выполненной миссией радостно смотрел на эту славную парочку — хорошенькую тётю Веру и любопытную конопушку Машу, он хотел их составить, но Вера его остановила.
— Если я на том свете, зачем мне капельница в таком случае?
— Вот только не задавайте мне вопросы, на которые я не знаю ответы. Спросите у Машки. Меня родная сестра чуть в дурку не упекла, когда я стал ей рассказывать про девочку пяти лет в летнем сарафане и сандалиях, которая любит сладкий чай с баранками, и которую никто не видит кроме меня сумасшедшего.
— Значит, я живая?
— Тёть Вер, ты живее всех живых! Ура! А это Мишка, — указывая пальцем, деловито сказала Маша, — он добрый, но голодный и одинокий.
— И ничего я не голодный, Машка, не позорь меня. И с чего я вдруг одинокий?
— А я видела, видела и слышала! Сестра Лена тебя даже больного не навещала, бросила тебя, ей только твои денежки нужны.
— Нет, и правда, ты — любопытная конопушка. — Вера вдруг улыбнулась впервые за три года с тех пор, как похоронила пятилетнюю Машу, а сестра Ирина обвинила её в том, что она не углядела за племянницей, которую сбила машина.
— А что сумасшествие передаётся по воздуху, или на меня так ларингит повлиял?
— Ларингит ваш мы вылечим, — Михаил повернул голову в сторону прикроватной тумбы, уставленной лекарствами и фруктами в вазе, — и мы с вами никакие не сумасшедшие. Просто, как бы так выразиться повразумительнее...мы видим не упокоенную душу вашей племянницы, которая застряла в этой квартире, на этой улице с какой-то важной миссией.
— Что за миссия?
— Всё потом, всё потом, сначала чай с баранками. — Машка спрыгнула с кровать и потащила за руку Михаила на кухню, тот, пожимая плечами и как бы извиняясь перед Верой, подчинился непоседливой девчушке. — Верка, иди к нам, тебе нужно тёплое обильное питьё.
— Простите, я неважно выгляжу. — Вера робко заглянула на кухню, завязывая на себе халат Мишиной сестры и заплетая длинную косу вьющихся пшеничных волос. В свете дня, после долгожданного отдыха и спокойной сна, обычно Вере снились кошмары, да и в шумной коммунальной квартире не было почти возможности полноценно поспать, успокоиться и набраться сил, женщина выглядела моложе и привлекательнее, чем смутила Михаила, что не прошло мимо Машки.
— Мишка, а тебе нравится Вера, правда она красивая?
— Маша, немедленно перестань, я тебя так не воспитывала. — Вера покраснела до ушей и сильнее затянула халат.
— Всё нормально, я уже начинаю привыкать к её манере. Мне кажется, нам во взрослой жизни всем не хватает такой непосредственности и честности. Вы и правда очень красивая, особенно, когда не собираетесь на тот свет.
— Я смотрю, вам передалось от Машки остроумие.
— Нет, это моё. — Михаил и Вера одновременно засмеялись, а Машка тем временем пошла за своим кладом.
— Вот, — протягивая Вере плюшевого рыжего медведя, начала Маша, — это тебе.
— Погоди, это же твой Мишка, я думала, ты его потеряла.
— Нет, я его от мамки спрятала тогда, помнишь, когда она ругала тебя?
— Ну мама твоя нас много, за что ругала. Но зачем ты его от неё спрятала?
— А здесь клад, это тебе поможет? Поэтому я осталась и не полетела на небо. — Вера бережно прижала к себе рыжего плюшевого мишку, губ коснулась соль непрошенных слёз.
— Спасибо, родная, мне очень приятно.
— Да что ты с ним обнимаешься? Лучше с Михаилом обнимайся, я тебе говорю, он — классный дядька, ты его только корми домашней едой и люби, и деток вам надо.
— Эко, Машуня, тебя понесло. — Миша, с одной стороны, громко хохотал, а, с другой, задумался над словами Машки, что-то в них было правильное и приятное для него.