Вскоре занятия по йоге завершились общей медитацией, после которой ученики Семён Семёновича стали постепенно расходиться. И наконец, в зале остались только учитель йоги, Семён Семёнович, ушедший в глубокую медитацию, и Петька, который сидел сейчас спиной к Жорику, и его прихода совершенно не заметил.
Вскоре Семён Семёнович открыл глаза, поднялся и пристально посмотрел на Жорика.
- Вы пришли ко мне с проблемами, молодой человек? - спросил он.
- Нет. Я пришел к Пете, - ответил Жорик.
Петька обернулся, встал, подошел, сел неподалеку от Жорика, по другую сторону сумки.
Сумка при этом слегка зашевелилась.
- Что там? - спросил Семён Семёнович, указав кивком на сумку.
- Кошка, - правдиво ответил Жорик, осознавая нелепость ситуации. Он открыл молнию и выпустил Мнемозину.
- Всё-таки, с проблемами, - подытожил Семён Семёнович. - Ну, что ж! Пойдемте в мой кабинет! Знакомиться и чай пить...
- Марина! Мы - в кабинете, Закрой входную дверь на ключ. И приготовь моего любимого, - крикнул он, подойдя к дверям.
Они пошли в кабинет, и Семён Семёнович пригласил там жестом их присаживаться. Потом сел напротив Жорика, намеренно тяжело плюхнувшись в кресло.
- Ну, рассказывай, - сказал он, поставив руки локтями на зеркальный стол и оперев в ладони подбородок. И добродушно посмотрел на неожиданного гостя.
Жорик сильно смутился. Рассеянно погладил кошку, которая устроилась у него на коленях, свернулась в клубок и замурлыкала. Жорику вдруг показались такими нелепыми и невероятными последние события... "И с чего начать рассказ?" - подумал он. Его собственное поведение неожиданно предстало ему в ином свете. Жорик вдруг полностью осознал, что недавно видел абсолютно бредовый сон про говорящую кошку. Вдобавок, после этого сна и встречи с комендантшей он зачем-то унес в дорожной сумке и таскал весь рабочий день с собой бедное животное... "Это, наверное, совсем ненормально; у меня что-то с головой сегодня. Я - псих", - заключил раздумья преподаватель культурологии.
- Похоже, что я - ненормальный, - выдавил он из себя.
- Ну... Ненормальных людей нет абсолютно. Потому, что они так, всё же, в общей массе, и не договорились о том, что считать нормой. К тому же, гении - тоже не норма. Таких, как они, больше нет. Единичные экземпляры. Так что, отставим в сторону философию и оценочные категории. Перейдем к делу. Расскажи, что ты видел, слышал, осязал - такое, что... Не вписывается в обыденную повседневность.
В это время зашла Марина - та самая девушка, что стояла за барной стойкой. Она поставила перед Семён Семёновичем высокий стакан с мохито, и тут же удалилась.
И Жорик рассказал... О разговоре с Мнемозиной, о коменданте, о странном чуваке в Петькиной пристройке, с которым он разговаривал сегодня и который исчез у него на глазах. Потом заметил, что это, должно быть, глюки. Что он переутомился, сидя за книгами. А также, перенервничал в последние дни из-за сложной обстановки на работе, на кафедре.
- Что ж... События ты изложил вполне последовательно, - заметил Семён Семёнович. - Это не похоже на психическое отклонение, отнюдь. Ничего, что я на "ты"? У меня просто такая манера общения...
- Н-ничего, - ответил Жорик. И, действительно, его часто задевало, когда ему тыкали. Но, не в случае Семён Семёныча. Его "ты" звучало просто и доверительно. И совсем не уничижающее.
- Со всеми нами порой случаются события, которые мы объяснить не можем. Но мы, сразу или через некоторое время, забываем факты и происшествия, выбивающие нас из привычной колеи. Это - защитная функция нашего разума. Человеку свойственно забывать.
- И потому, многие учителя советуют выйти за пределы разума. Расширить сознание. И тогда... Совсем иная картина мира предстанет перед глазами, - поддержал Семён Семёновича Петька.
- Картина мира... Что-то я такое слыхал от препода по философии, на первом курсе аспирантуры... Это - что-то типа всех представлений о мире, взятых вкупе? - спросил Жорик.
- Картина мира - это картина мира. Простое и базовое понятие, - отрезал дальнейшую демагогию Петька.
- Всё, о чем ты рассказал, существует на самом деле. Мы не можем ничего придумать. Даже самые фантастические миры, с большой долей вероятности, существуют в видимой или невидимой Вселенной. Она огромна. Но, более того, весь твой рассказ абсолютно правдив и рационален, - продолжил Семён Семёнович. - Я хочу... Поговорить с Мнемозиной. Когда она получит возможность с нами побеседовать, сказала, что через два дня?
- Да. Но... Вы что, мне поверили? Я ведь... И сам себе не верю.
- На свете очень много удивительных вещей. Но одна из самых удивительных - это понимание. И, если оно есть - оно есть, - загадочно ответил йог. - И я хочу... Поговорить с твоей кошкой. Ведь, выслушав тебя, я невольно стал соучастником событий. Причастным к этим происшествиям. И вы теперь - под моим покровительством, - при этом он так посмотрел на Жорика, что того пробрало до глубины души.
"Он, наверное, не совсем человек", - подумал преподаватель культурологии.
- Да, - глядя ему в глаза, сказал Семён Семёнович. Только "да", и ничего более не добавил.
- И ты, Жорик, хочешь взять сейчас с собой кошку? На свидание с Зоей, о котором ты мечтал, которое выстрадал? Но ты ведь... Почувствуешь там себя полным идиотом, - перевел разговор на другую тему Петька.
- У него нет выбора, - отрезал йог. - Но... В этой поздней прогулке по городу, таится, судя по всему, большая для Георгия опасность. И потому мы, Петя, будем поджидать его. Возле дома Зои. На всякий случай. И, кроме того, я почти что уверен, что Мнемозина возьмет ментальный след... Того Масика. Хотя прошло, вероятно, месяца четыре после его исчезновения. Раса, к которой принадлежит Мнемозина - это раса необычайно чувствительных и высоко организованных существ.
Только сейчас Жорик вновь обратил внимание на свою кошку. Увлекшись беседой, он выпустил её из внимания. А Мнемозина уже не мурлыкала у него на коленях, свернувшись клубочком. Она соскочила на соседнее кресло, и теперь её голова показалась над столом. Мнемозина внимательно разглядывала Семён Семёновича, в упор уставляясь на йога своими проницательными глазами.
"Должно быть, он... Действительно, не человек. Но Мнемозине он не опасен", - подумал вдруг Жорик.
Когда они вышли, на улице их ждал мелкий, моросящий дождик.
Жорик купил цветы у бабушки, ещё торчавшей на центральной улице, возле аптеки. Последний букет из трех алых роз. И они пешком отправились в тот район, где жила Зоя, постепенно спускаясь вниз, и вскоре пошли по старой, выложенной булыжниками, мостовой. Выбоин на дороге было много, и они то и дело попадали ногами в лужи на темной, не освещаемой фонарями, улице.
Около двери подъезда двухэтажного дома, во внутреннем дворике, Жорик сказал:
- Ну... Я пошел.
- Удачи, - ответил ему Петька.
- Мы будем здесь; где-то неподалеку, - бросил Семён Семёнович.
5. Вечер свидания.
Дверь ему открыла Зоя, одетая в фиалкового цвета платье, радостная и веселая.
- Это - тебе, - сказал, входя, Жорик, и протянул букет.
В это время из дверей в Зойкину комнату высунулась довольная физиономия Машки, знакомая уже Жорику по его недавнему кошачьему прошлому.
- Ого! Зоя, а я и не знала, что к тебе кавалер заявится! Знала - не приперлась бы сейчас со всем кагалом. Просто... Как вас зовут, кстати? - прервала она поток речи, который выпалила скороговоркой, и посмотрела на Жорика.
- Георгий.
- О, Георгий! - почему-то восхитилась Машка. - Ну, а у Зои мама сегодня с утра намылилась к подруге, на посёлок, с ночевкой. Я, как услыхала это, так и подумала: после занятий - привалим. Не так уж часто такое случается. Это ничего? Не помешаем?