- Нет, конечно, - смутился Жорик, так и застывший возле двери.
Рядом с ним, таким же истуканом, застыла Зоя.
- Да вы оба - проходите, - хозяйским жестом пригласила Машка. - У нас там весело. Есть гитара, Виталик сейчас романсы будет петь, собственного сочинения. А ещё - пришел Софт... Ну, кликуха такая у парня. И Наташка, Арина и Лиза. Ну, и Гена.
- Очень приятно, - не совсем к месту, заявил Жорик.
- Проходите - проходите. А сумку - под вешалкой на тумбу для обуви бросьте.
- Н-нет. Я её с собой..., - пролепетал Жорик.
- А что там? - полюбопытствовала Машка. - Да, я ведь сама ещё не представилась: можно просто, Мария.
- Великолепно! Кошка...
- Что?!
- У меня в сумке - кошка. Вы же спросили.
- А-а... Ну и ну! Зоя, кстати, тоже кошатница. Она своего пушистого дружка конфетами кормила. Всё равно кот убёг, неблагодарное животное. Да, подруга? Давно его не вижу что-то.
- Нет, Масик не убежал. Говорят, что бабка, соседка снизу, из флигелька... Извела его. Коты так просто не уходят. Они к месту привязываются.
- В смысле - извела? Убила? - допытывалась Машка.
- В лучшем случае - занесла куда-то. И не знаю, жив ли он...
- Вот и я... Очень хотел бы это узнать, - ляпнул Жорик.
Машка посмотрела на него, округлив глаза. Но ничего на этот раз не сказала.
- Он раньше тоже пропадал... Ненадолго. Я его тогда нашла у студенческих общаг, в студгородке. Ведь мне его знакомые девчата подарили. Он у них в общежитии жил, пару лет. Все они закончили институт, и надо было им уезжать. И куда кота? На улицу? Мне жалко стало, я и взяла тогда к себе бедолагу. А он такой хорошенький был, умный котик... Когда он пропал первый раз - мне соседи сказали, что мальчишки дворовые запугали кота, и кидали в него камнями. Пришлось ему убежать. Заблудился, наверное... И вышел на место прежнего своего жилья.
- Может, он и теперь - где-то там, возле общежитий? Там ещё есть и частный сектор... Поищем завтра? - предложила Машка.
- Не надо. Искала я уже... Надеюсь, забрали к себе хорошие люди. Вряд ли найдём, в общем. Месяца три, как пропал...
"Это... я, месяца три, как пропал: в конце ноября... А нашла она меня в октябре; чуть раньше, получается, исчез настоящий Масик, - второпях просчитал Жорик. - Йог прав: он пропал месяца четыре назад..."
Вообще-то, он хотел бы развернуться и уйти, будь на то его воля: ему было неловко оказаться в незнакомой, шумной компании. Вдобавок, Жорик чувствовал себя довольно нелепо... Сейчас он войдёт в комнату, и на него все уставятся. Да, он ушел бы... Но в сумке сидела Мнемозина, которой нужно было здесь побыть подольше, чтобы взять информационный след пропавшего кота.
Вспомнив об этом вовремя, Жорик - бочком, бочком, между вешалкой и Машкой, которая чуть не задушила его большим бюстом, протиснулся в Зоину комнату.
А Зоя пошла на кухню, искать вазу для цветов, чтобы их поставить в воду.
Виталик оказался его бывшим студентом: то есть, этот парень год назад проходил у него культурологию. Он, увидев препода, даже машинально приподнялся, вытянулся в струнку и простодушно поздоровался:
- Здравствуйте, Георгий Владимирович!
- Ну, что вы... Можно здесь просто: Георгий... Мы же не в институте, - стушевался Жорик еще больше. - Здравствуйте, - сказал он затем с опозданием, и почему-то густо покраснел.
- Покажите кошку! - наверное, чуть посекретничав на кухне с Зоей, и потому гораздо позже Жорика, в комнату ввалилась Машка.
Он вытряхнул на пол содержимое сумки. Мнемозина сперва напряглась и прижала уши, но потом, сидя на ковре, стала преспокойно чиститься, вылизывая шкурку красным язычком.
- Спокойная. Кошка ориентальной породы. Я люблю более пушистых, но и эта - ничего, симпатичная. Трёхцветная: приносит удачу, - сказала одна из девушек. Кажется, её звали Лизой.
- А где Зоя? - поинтересовалась её соседка, и, вероятно, подруга.
Тем временем, Софт, худой долговязый парень с пышной шевелюрой, заплетенной во множество афрокосичек, принял эстафету у Виталика, взяв у него из рук гитару, и запел: "Ориентация - север...", легко переворачивая слова песни на мужской вариант: чтобы они звучали не от лица девушки, а от лица парня.
- Вы помогите Зое... Чашки ей надо принести, чайник, заварник, всё к чаю, - предложила подруга Лизы: кажется, Арина. И подмигнула Жорику: не теряйся, мол, парень, и не упускай шанс.
И он, действительно, вышел на кухню.
Зоя выкладывала на тарелки печенье и цукаты.
- Помочь? - спросил он, присаживаясь на стул рядом с буфетом.
- Нет, не надо. Я сама. Но вы не уходите. Мне одной здесь скучно, - и она улыбнулась.
Жорик откровенно ею залюбовался, позабыв обо всём на свете. Зоя была такой милой... Ступала, как балерина. Осторожно, на носочках. И чувствовала, когда он на неё смотрел. Тогда по её щекам разливался румянец.
Вскоре закипел чайник. Засвистел громко. И Зоя подошла к плите и выключила газ.
Потом подошла к буфету, хотела взять вазочку с печеньем. Но Жорик на лету перехватил её руку.
- Зоя, давайте, посидим здесь ещё немного. Налейте кипятка в заварник. И подождем ещё несколько минуточек, пока чай не заварится. А я... Расскажу вам что-нибудь интересное.
- Тут хорошо... Тихо. Я не всегда люблю компании. Даже не слишком большие, - смущенно ответила Зоя. Они замолчали. И слышно было, как тикают мраморные настольные часы, поставленные на буфет.
Но тут на кухню ворвалась Мнемозина. С громким, раздирающим душу, мявом, она в упор посмотрела на Жорика своими вертикальными зрачками, а потом развернулась и устремилась в коридор.
- Ваша кошка... Она ревнует? - спросила Зоя. - Или же, просто хочет в туалет?
- Не знаю, - ответил Жорик, устремляясь вслед за кошкой, которая, выбежав в коридор, стрелой направилась к входной двери.
"Мнемозина взяла след", - подумал он, по ходу движения заглянув в Зоину комнату и прихватив сумку.
- Уже уходите? - спросил кто-то.
Он, ничего не ответив, стремглав выбежал, а у входной двери безумная Мнемозина уже карябала когтями дверь. Неподалёку присела на тумбочку Зоя, которая ласковым "кис-кис-кис" и попыткой её погладить пыталась успокоить кошку. Но та отчаянно отбивалась и шипела.
- Зоя! - Жорик вмиг подскочил к девушке, став перед ней на колени. - Простите меня! Я - неправильный кавалер, полный неудачник, но... Если я останусь жив, и даже если - нет, знайте: я вас люблю. Это - серьёзно, очень, - и он, припав губами к её губам, страстно поцеловал Зою. Она не сопротивлялась. Их губы надолго слились в поцелуе. Потом Жорик выпрямился.
- Прощайте! Я не знаю, что будет завтра, что со мной случится, - и он открыл входную дверь, выпуская кошку, всё это время прооравшую благим матом, на свободу. Мнемозина мгновенно устремилась вперед, в темноту подъезда.
И Жорик выскочил за ней на лестничную площадку. Теперь в подъезде лампочка была, вероятно, уже выбита... Темнота там настала кромешная...
Несмотря на всю комичность ситуации, Жорику сейчас было явно не до смеха. Он высказал в прощании именно то, что сейчас чувствовал: полную растерянность в ожидании будущего, неопределенность судьбы, тревогу, ожидание внезапного удара.
Прежде чем устремиться в погоню за кошкой, он обернулся. Зоя, растерянная, стояла в проеме двери, распахнутой настежь. Тогда Жорик сделал шаг назад, в квартиру. Обнял Зою.
- Не стой на ветру. Скорее, закрывай дверь! И обещай мне, что не выйдешь из дома сейчас, что бы ни случилось... Слышишь? - и он обнял девушку ещё крепче, прижимая к себе. - Обещаешь?