Каинрон застыл с разинутым ртом, а потом разразился смехом пополам с брызгами слюны.
Ардет улыбнулся:
— Академики запомнят эти твои маленькие шутки.
— Шутка, — фыркнул Индекс, — в том, что мы сейчас болтаем попусту.
И действительно, грохот был уже совсем близко. Бум-бах, бум-бах. Мерикитов вряд ли можно обвинить в уловках и военных хитростях.
— Их где-то две сотни, — доложила Шип, спускаясь вниз с прижавшимся к ее ногам вольвером. — Они несут огонь. Верховный Лорд, мы в невыгодной для обороны позиции.
Тут откуда-то с высоты — с башни Горы Албан — раздался пронзительный голос привыкшего к качке на заоблачных волнах человека:
— Не будете ли вы столь любезны прекратить гомон? Здесь, между прочим, люди спать пытаются!
— Угу, — буркнул Торисен. — Кири, я принимаю твое предложение.
— Псих! — вскричал Калдан. — Нет, вы слышали? Бред сумасшедшего!
— И правда, мой мальчик, этот фарс зашел слишком далеко…
— И вот еще что, — проговорила Зола. — Традиционно… лордан Норф обучается в Тентире и становится офицером.
Неужто певица-мерлог замыслила очередную проверку? Если так, то единственный для Джейм способ пройти ее — дать себя убить какому-нибудь взбесившемуся солдату. Или Тори может свернуть ей шею ради всеобщего примирения. Но нет, после секундного замешательства он призадумался. Милостивые Трое! Он и вправду рассматривает эту идею? Это выиграет время и даст ему уважительный предлог отделаться от такого наследничка, если ей не повезет. Но у Ардета уже сложилось собственное мнение.
— Мой милый, дорогой мальчик, — сказал старый лорд с всегдашней — проверенной — настойчивостью, — ты просто не можешь….
— Я могу все, что допускает закон и одобряют традиции. Кажется, решение удовлетворяет обоим условиям. И я устал от тебя и всех остальных, пытающихся влезть в мою жизнь. Понятно? — Он взглянул на Джейм, внезапно кривовато улыбнувшись: — Когда я был мальчишкой в услужении у Ардета, то отдал бы все, только бы стать кадетом в Тентире. Но Адрик запретил.
— Ты же знаешь, это было невозможно! — запротестовал старик. — Если бы кто-нибудь заподозрил, кто ты, до твоего совершеннолетия…
— Ты уже говорил это, Адрик, когда отклонил мои просьбы как детскую прихоть. И я потерял свой шанс. А теперь, кажется, он есть у моей сестры — если она захочет. А?
— Да, — ответила Джейм. — Очень, очень, очень. — И расхохоталась, глядя на Шип.
— Правильно. Тогда, полагаю, мы можем идти. Калдан?
Каинрон мрачно зыркнул на него. До чего же у лорда противное лицо, когда он расстроен; впрочем, кто будет радоваться краху своих планов?
— Несомненно, ты, как всегда, думаешь, что очень умен. Что ж, Норф, если твой «лордан» сможет поступить в Тентир, то и мой тоже не лыком шит, и, кстати, сейчас моя очередь быть комендантом училища. Так что еще посмотрим. И увидим, не так ли?
Торисен вздохнул:
— Вероятно. Во всех смыслах, и все, что угодно. А тем временем, если я правильно понимаю, наш путь домой проходит через вершину башни Киторна. Лорды и леди, не будет ли вам угодно взобраться туда? И на вашем месте я бы не мешкал.
Что ж, они не стали медлить — подхватили безвольного Киндри, Серод поплелся за шаниром, тревожно поглядев на свою госпожу, когда проскальзывал мимо нее.
У передних дверей Киторна Жур свесился с плеча и заворчал хозяйке на ухо. Джейм задержалась, чтобы взглянуть из бойницы на север. Поток мерикитов тек меж темных холмов, факелы пылали в полумраке под предрассветными облаками. Барабанное эхо отскакивало от горных склонов: «Бум-бах-бах… Бумм-бах-бах…»
Шествие напоминало скорее торжественную процессию, а не на готовое к нападению войско.
Мерикиты, несомненно, прикончат любого нарушителя границы, но Джейм не думала, что их вождь действительно стремится поймать кого-то. Любой должен ощущать то же, что Лура, — что Канун Лета и так принес массу волнений. Но если бы Чингетай знал, что лорд Каинрон с женской, не сказать, половиной его семьи был здесь, он наверняка вел бы себя несколько по-другому.
А как она сама относится ко всем удивительным вещам, которые узнала о богах мерикитов (это их называют Четырьмя?) и самом Ратиллене? Если даже половина из всего правда, Кенцират составил себе абсолютно неправильное мнение об этом мире и о своей взаимосвязи с ним. Два года назад, в Тай-Тестигоне, лишь предположение подобного вогнало бы ее в панику. А сейчас девушка испытывала старое, знакомое волнение: оказалось, что здесь много чему можно научиться, и спасибо Чингетаю за предоставленную возможность.
Торисен шел последним и остановился рядом с сестрой.
— Ты не можешь вернуться в Заречье, нося это. — Он выпутал из ее волос ивовую корону и отбросил венец в сторону. — В следующий День Середины Лета мерикиты будут ожидать твоего возвращения. Ты, конечно же, не появишься.
Джейм не ответила.
Она думала, что сказать брату не только о мерикитах, но и о странностях, творящихся среди его народа. «Ничего», — решила она, разве только он специально спросит.
Летописцы правы: знание — это сила. И девушке потребуется много и того, и другого, чтобы выжить, — лордан там или нет, пока Торисен продолжает принижать ее до ничтожества словом, и его это вроде устраивает.
Тучи над Киторном еще кипели красным, но облачность уже начала повышаться и рассеиваться. Скоро вернется Тишшу и прогонит завесу прочь, а заодно отнесет Гору Албан на юг. На востоке, над Снежными Пиками, тонкий серп месяца готов был уступить место солнцу.
Торисен вспоминал, как они с сестрой наблюдали за восходом у Водопадов, — два таких незнакомых друг другу, но родных человека, соединившиеся после очень — очень уж — долгой разлуки.
— Будет трудно, — сказал он тогда, — для нас обоих. Но мы постараемся найти выход и справимся. Мы должны.
И это все еще было правдой, и стало ничуть не легче, чем прежде. Он чувствовал, что события опередили его: слишком много вещей случилось слишком быстро и слишком мало из них находилось под его контролем.
— Луна в ущербе, — угрюмо сказал лорд. — Я должен был знать, что Калдан сейчас ответственный за Тентир. Ты знаешь, как пришел к власти наш отец? Его старший брат, лордан Норф, был убит на тренировке в Тентире. У училища свои правила. Если тебя… если с тобой что-то случится там, я даже не смогу потребовать цену крови.
Слова, забирающие предложение назад, чуть не слетели с кончика языка. Разве не безумие думать, что девушка-высокорожденная может стать офицером? В лучшем случае она потерпит неудачу и сделает их обоих объектами для насмешек. В худшем… Но он огласил решение перед лицом старейшего друга и злейшего врага. Отступление — слабость. Он не может себе этого позволить, и сестра знает это, кричит своим безмолвным отказом возразить, когда ей указывают на очевидное. И ее сила пугает его.
«Твой близнец-шанир, твоя темная половина, возвратившаяся уничтожить тебя…»
Нет. Он не станет слушать. Засов задвинут.
Солнце пламенеющим шаром поднялось над горами, на миг ослепив Торисена.
— Луна может уменьшиться, — сказала чернота за спиной, его сестра, — но есть еще и восход первого дня лета. Теплые деньки и новая жизнь. Ты заслужил их, и я тоже. Пусть всякие гады отберут это у нас, если смогут.
Она рассмеялась и свистнула — воспарила чистая нота. И тут же, будто отозвавшись, прилетел ветер. Его крылья вытерли слезящиеся глаза Тори, — или это были чьи-то заботливые бесплотные пальцы?
— Вот наконец и Старик Тишшу. Ну же, братец. Идем домой.