Темноволосую голову Джеффа легко было заметить в толпе: он стоял в шаге от унылых вдов и бедных дебютанток — мужская часть гостей уже начала медленно, но неуклонно перетекать в карточный салон и к столам с закусками. Но Джефф, с гримасой отметил Майлз, все равно был занят. Он преследовал несравненную драгоценность короны Альбиона, известную также под именем Мэри Олсуорси, самую большую кокетку по эту сторону Ла-Манша, уговаривая ее отдать ему кадриль, и взирал на ее темные локоны с преданностью и благоговением, как крестоносец, впервые увидевший Святую землю.
Майлз встал рядом с танцующими и легонько помахал Джеффу. Джефф не отрываясь с обожанием смотрел на прическу Мэри Олсуорси. Майлз оставил сдержанность, замахал руками и мотнул головой в сторону двери. Джефф поймал его взгляд и скорчил гримасу. Майлз не понял, означала ли она «Я подойду через минуту» или «Прекрати размахивать руками — ты ставишь меня в неловкое положение». В любом случае Майлз мало что еще мог сделать, кроме как силком вывести Джеффа из зала, поэтому он без особой радости отошел к стене и прислонился к ней со сложенными на груди руками.
— Ты мне махал? — с иронией заметил Джефф, подойдя к другу, когда танцевавшие разошлись и другие пары заняли их места для веселого контрданса.
Майлз решил пропустить иронию мимо ушей. Оторвавшись от стены, он напыщенно объявил:
— Время пришло!
— Поставить меня в неловкое положение перед Мэри Олсуорси?
— О, ради Бога! — Означенную леди уже окружили пять других обожателей. Майлз не стал на это указывать, не желая ускорить уход Джеффа. — Война идет, ты не забыл? Нельзя ли нам ненадолго на этом сосредоточиться?
— О! Хорошо.
Джефф уже и сам увидел окружение Мэри и, нахмурившись, смотрел в ту сторону.
Колдовство, пришел к выводу Майлз. Тут не обошлось без черной магии. Ведь это же Джефф, который последние семь лет умело вел хозяйственные дела Лиги Пурпурной Горечавки, в то время как на долю Ричарда доставались самые опасные затеи. Ничем, кроме вмешательства темных сил, объяснить это было нельзя.
Давненько в Англии не сжигали ведьм.
— Знаешь, может, если ты на несколько часов ее покинешь, это обострит ее интерес к тебе, — схитрил Майлз. — Генриетта говорит, что женщины реагируют на такие вещи.
Джефф покачал головой:
— В этом нет никакого смысла.
— Потому и действует, — с умным видом изрек Майлз.
— Хм… ну, может быть, тут что-то есть.
Майлз решил, что выжал из этой уловки все, что можно, не вызвав подозрений Джеффа. Разумеется, учитывая его нынешнее состояние, он мог бы сказать другу, будто король Георг только что превратился в гигантскую брюкву, и Джефф согласился бы и кивнул.
— Нужный нам человек вон там, у большой статуи Зевса-громовержца, — непринужденно проговорил Майлз, чтобы стоящие рядом ничего такого не заподозрили. — Мне нужен примерно час. Если ты увидишь, что он уходит раньше, придумай, как задержать его. Я рассчитываю на тебя, Джефф.
— Час?
— Лучше больше, но достаточно и часа.
Джефф кивнул:
— Удачи.
Для отвода глаз Майлз с улыбкой изобразил несколько фехтовальных движений и повернулся, намереваясь уйти. В последний момент в голову ему пришла еще одна мысль. Он тронул Джеффа за плечо.
— И последнее.
— И что же это? — осторожно спросил Джефф.
Печален день, когда твой друг становится воплощенным подозрением.
— Последи еще за ним и Генриеттой, ладно? Мне не понравилось, как он вчера вокруг нее увивался.
— Да запросто, — с облегчением согласился Джефф. — Я всегда могу увести ее танцевать. Может, это заставит Мэри ревновать…
— Я знал, что могу рассчитывать на тебя, старина!
Еще не договорив, Майлз хлопнул Джеффа по плечу и бодро покинул бальный зал с приятным чувством выполненного долга.
Сбегая с крыльца, Доррингтон глубоко вдохнул освежающего ночного воздуха — и его чуть не стошнило. Лицо Майлза перекосилось от отвращения. Запах угадывался безошибочно, как и сопровождавшие его звуки. Кто-то, встав на четвереньки, головой в кусты, изрыгал содержимое своего желудка прямо на аккуратно подстриженный газон Мидлторпов.