Бога ради! Я, кажется, заражаюсь настроением Генриетты. Пока, за то ограниченное время, что я знакома с Колином Селвиком, он был невозможно груб в письме, еще более невыносим лично, и только за минувший день или около того он перешел к нормальному человеческому поведению.
Кроме того, даже если теплый, приветливый, расслабленный Колин был настоящим, идея закрутить роман с человеком, чьим архивом я пользуюсь, ужасна. Хуже даже служебного романа. Что, если у нас что-то начнется (я вернула свой непослушный разум назад, прежде чем он чересчур подробно начнет размышлять, чем бы это что-то могло быть, и завершит диалогом), быстро закончится, а мне еще останется изучить несколько тысяч страниц? В лучшем случае возникнет крайняя неловкость. В худшем — это может означать конец моего доступа в его библиотеку. Мужчины приходят и уходят, а рукописи остаются. Или что-то в этом роде.
Но были же эти взгляды исподтишка…
Я затопала по коридору в библиотеку, словно выбиваемая каблуками дробь могла вытеснить раздражающее гудение моих мыслей. Уже берясь за рукописи, я помедлила. В таком состоянии я могу полчаса пялиться на страницу, не видя на ней ни слова. Да и общение с предками Колина не лучший, пожалуй, способ не думать о нем.
Пытаясь отвлечься, я извлекла из кармана мобильник. Я нуждалась в голосах — милых, современных человеческих голосах. Например моей младшей сестры Джиллиан. Она быстро вправит мне мозги. Но — сверилась я с часами — в Штатах сейчас только полдесятого утра, и Джилли не понравится, что в субботу ее разбудили до полудня. Как, кстати сказать, и живущим с ней девушкам, отсыпающимся после пятничных ночных кутежей. Последний выход к бранчу в столовой в час дня, так зачем вставать раньше 12.45? Ах, колледж.
Что ж, я всегда могу позвонить Пэмми. Я прокрутила список номеров. Хотя в ситуациях эмоционального кризиса, требующих деликатного подхода, проку от Пэмми мало, она великолепно умеет объяснить мне, что я веду себя по-идиотски.
Глядя в окно, я нажала на кнопку.
— Элли! — заверещала Пэмми. Уменьшительными именами мы пользуемся, поскольку знаем друг дружку с пяти лет наряду с отвратительным количеством шокирующих личных сведений. — Как Суссекс?
— Я полная кретинка, — сказала я, кося одним глазом в окно.
— Что ты сделала?
— Ничего… пока. — Не зеленая ли куртка мелькнула на краю парка? Нет. Какое-то растение. В парках они встречаются, напомнила себе я. — Я, кажется, прикидываю, как бы подцепить Колина. Глупо, да?
— А почему бы и нет? — закричала Пэмми. — Он симпатичный. Ты — одинокая. Вперед!
— Ты должна бы сказать мне, что я веду себя смешно!
— Когда ты в последний раз ходила на свидание? — многозначительно спросила Пэмми.
Я быстренько мысленно прикинула. Свидание вслепую в марте не считается, как и ужин с коллегой в июне, предположительно платонический до того момента, когда парень принялся тискать меня в такси на обратной дороге. Хороший удар по нахальной руке убедил того типа в ошибочности его умозаключений. По правде говоря, я просто не встретила никого, на свидание с кем стоило бы потратить время и силы. В списке мест, где можно встретить достойного мужчину, университетский кампус стоит ненамного выше женских монастырей и концертов фольклорной музыки. А с тех пор как я приехала в Лондон… ну, предлог-то всегда найти можно, не так ли?
— В декабре прошлого года, — пробормотала я. Дата моего преданного самой широкой огласке и неприятного разрыва с Грантом.
— Жалкая картина!
— Я тоже тебя люблю, Пэмс.
— Слушай, в «Космо» за этот месяц была статья… — До меня донеслось шуршание страниц — Пэмми рылась в своем обширном собрании журналов. — Вот она! «Десять простых способов, как очутиться в его постели».
— Но я не хочу…
Пэмми на всех парах неслась вперед.
— Надень сегодня вечером что-нибудь сексуальное. Никакого твида. У тебя есть бюстье?
— Нет! — взвизгнула я.
— О, я одолжила бы тебе свое, но ты в Суссексе — вот в чем проблема. А как насчет…
— Даже не думай, — мрачно отрезала я.
Пэмми ошивается на окраинах мира моды. Соедините это с полным отсутствием а) вкуса и б) стыда, и вы получите красное кожаное бюстье, платье из разноцветных перьев и ярко-розовые брюки под змеиную кожу. В четверг вечером она пыталась уговорить меня надеть наряд, состоявший исключительно из двух носовых платков.