Ференц покрутил краник газового светильника, и внутри лепестков хрустального цветка затрепетали язычки пламени. Затем он повернулся к своему гостю и чуть сощурился.
— Погодите, а как же тайна следствия?
Инспектор ухмыльнулся.
— Вы уже почти мой коллега, Абель. Так сказать, приглашенный эксперт. К вашему сведению, я собираюсь снова навестить внука Гюнтера.
— Он до сих пор в тюрьме?
— Нет, я его отпустил. Он теперь живет в доме покойного деда, так что верну ему маску, а заодно еще раз осмотрю место происшествия – вдруг наши ребята что-то упустили? К тому же, не помешало бы расспросить его о знакомых господина Гюнтера. Кто-то ведь знал, до которого часа он будет в клубе.
— Отличная идея, - сказал Ференц рассеянно.
Инспектор взглянул на него, будто осененный внезапной идеей.
— Послушайте, Абель, а вы не хотите составить мне компанию? Если вы, конечно, не заняты.
— В качестве кого? Приглашенного эксперта? – Губы Ференца тронула улыбка.
— Почему бы и нет? – сказал полицейский. – Вы уже, так сказать, отличились на этом поприще. Или, если угодно, в качестве друга старого Гюнтера – вы ведь были друзьями?
Ференц кивнул.
— От вас ничего не скроешь. Мне понадобится десять минут.
Через полчаса инспектор Хорст уже звонил в дверь особняка в элегантном районе Вены. Справившись у вышедшего на звонок дворецкого о молодом хозяине, полицейский велел доложить о посетителях.
Затем в сопровождении Ференца инспектор прошел в кабинет, уставленный диковинками со всего света. Изящная персидская курильница здесь соседствовала с бубном, украшенным пляшущими фигурками людей и животных, а на статуэтку, копирующую египетского сфинкса, было наброшено ожерелье из акульих зубов. В углу стоял несгораемый шкаф, а письменный стол был завален бумагами.
— Давайте присядем. – Хорст устроился на одном из стульев, а маску демона, по-прежнему завернутую в бумагу, положил на стол. – Или вы хотите сразу осмотреться?
— Если возможно.
— Прошу вас.
Ференц принялся ходить по комнате, легко прикасаясь кончиками пальцев к расположенным там предметам.
Через минуту к ним вышел молодой Гюнтер. Он был одет в теплые брюки и халат, запахнутый и завязанный до самого подбородка.
— Извините, я немного простыл… - Он уселся в кресло напротив инспектора. – Чем могу быть полезен?
— Скажите, у вашего деда были друзья? – Полицейский вынул блокнот. – Кроме господина Абеля, разумеется.
— Конечно. – Молодой человек кашлянул в платок. – Простите… Кто именно вас интересует?
— Кто-нибудь, кто знал бы, в какие дни и в котором часу ваш дед бывал в клубе.
Гюнтер задумался. Между тем Ференц, завершив обход комнаты, остановился перед письменным столом и слегка дотронулся до свертка с маской.
— Этот демон, - проговорил он внезапно, будто обращаясь к самому себе, - помогал туземным вождям добывать власть и богатство. Безмерную власть и огромное богатство. Именно это вы однажды услышали от покойного господина Гюнтера, не так ли?
Молодой человек и инспектор молча воззрились на маленького антиквара.
— Именно поэтому, - продолжал тот, - вы и решились на такой рискованный поступок: проникнуть в дом своего деда и просмотреть его записи. Вдруг бы в них отыскался ключ?
— Какой еще ключ?.. – Щеки Гюнтера вспыхнули. – О чем вы говорите?..
— Ключ к маске. Слово или ритуал, вдыхающий в нее жизнь и высвобождающий ее силы. – Ференц перевел взгляд на молодого человека. – Ключ, дарующий те вещи, о которых вы, простой служащий, могли только мечтать. Ради этого вы не остановились даже перед убийством. Вы ведь знали, что в табакерке на столе ваш дед хранит яд, чтобы крысы не трогали его бумаг.
Молодой человек вскочил.
— Это чудовищное обвинение! – начал он. – Я…
Но Ференц перебил его.
— Это легко доказать, - сказал он, не спуская с Гюнтера внимательного взгляда. – У того, кто убил вашего деда, есть следы на шее. Господин Гюнтер был не кабинетным интеллектуалом, а путешественником и спортсменом, и даже в пожилом возрасте он мог дать фору молодым атлетам. Когда же в своем кабинете он поймал на воровстве человека, которому доверял и которого считал своим преемником, это стало для него потрясением. Он понял, что все эти годы обманывал себя, закрывая глаза на очевидные пороки своего внука, и лишь любовь к нему не давала старику трезво оценить того, кому он вскорости намеревался передать все свои знания. А такие знания не должны попадать в руки профанов и любителей легкой наживы.
И тогда, - голос Ференца чуть дрогнул, будто на него разом накатила тяжесть свершившегося, - Гюнтер понял, что должен во что бы то ни стало обезвредить вора. Он стиснул горло молодого проходимца и не отпускал его даже после того, как вдохнул яд. Думаю, убийце пришлось хорошенько потрудиться, чтобы оторвать от себя его холодеющие пальцы.
— Покажите шею, - потребовал инспектор.
Молодой человек на мгновение замер, а затем бросился к двери. Однако далеко убежать не успел: Хорст двумя прыжками настиг его, и в следующее мгновение преступник уже сидел в кресле, скованный наручниками и беспомощный.
— Шея не пожелала сознаваться, - сказал инспектор, - зато ноги выдали вас с головой.
Когда полицейский экипаж забрал молодого Гюнтера, Хорст надел перчатки и развернул маску.
— Какой странный конец, - заметил Ференц, наблюдая, как инспектор аккуратно вешает ее на стену. – Всемогущий демон должен был подарить ему свободу и богатство, а теперь он обречен на бедность и тюремное заключение.
— Лишний раз доказывает, что все эти суеверия – ерунда, - заметил полицейский.
— Может, и ерунда – в том смысле, какой вы в них вкладываете.
— А какой смысл в них вкладываете вы, господин Абель? – поинтересовался Хорст насмешливо.
— Суеверия – это формулы, - сказал Ференц задумчиво. – Или, если хотите, метафоры. Они говорят одно, а подразумевают другое.
Инспектор покачал головой и повел его в прихожую.
— Гюнтера убила не формула и не метафора, - заметил он, помогая Ференцу надеть пальто. – Его убила жадность внука.
— Можно сказать и так. – Ференц застегнул пальто и взял трость. – А можно сказать, что убийца просто не расшифровал формулу или не понял метафору. Маска дает силу не самому человеку, а его внутреннему демону. Но сильный может с ним справиться, и под его руководством демон становится могущественным и послушным помощником. А вот слабого человека его внутренний демон просто разорвет в клочья, и именно это, к сожалению, произошло с молодым господином Гюнтером. В отличие от деда, который добился в жизни выдающихся успехов, внук даже то немногое, что у него было, скормил своему распоясавшемуся божку.
— Пожалуй, в этом что-то есть, - сказал Хорст, и оба они шагнули в отсыревшую темноту, где стоял экипаж инспектора.
Отвезя Ференца к дому, полицейский проводил его прямо до дверей.
— Благодарю вас. – Ференц поднял глаза, и огоньки уличных фонарей сверкнули в стеклышках его пенсне. – Право, не стоило так беспокоиться, я мог бы взять наемный экипаж.
— Никакого беспокойства. Вы же фактически сделали мою работу вместо меня.
Ференц улыбнулся и покачал головой.
— Не вместо вас, а вместе с вами, - сказал он. – А потому я бы хотел хоть чем-то вас отблагодарить за прекрасный опыт.
Инспектор чуть пожал плечами.
— Это я вас должен благодарить. Посмотрим, сумел ли я узнать, в чем состоит один из ваших пороков.
С этими словами он протянул Ференцу корзиночку, перевитую голубой лентой.
Ференц взял ее в руки и улыбнулся.
— Лучший венский шоколад... Вы прекрасный полицейский, господин Хорст, от вас действительно ничего не скроешь. Не хотел бы я быть вашим подозреваемым.
— А я, если честно, не отказался бы побыть вашим подопытным, - ответил инспектор с ухмылкой. – Эта вещица полдня впитывала мои вибрации, так что можете потренироваться. Если же ваши способности понадобятся мне для настоящего дела, вы позволите к вам обратиться?
— Не думаю, что вам потребуется моя помощь. Хотя я должен признаться, - добавил он, - что интерес к моим способностям со стороны атеиста и прагматика весьма мне льстит.
— Превосходно. Тогда доброй ночи.
— Доброй ночи.
Инспектор пожал ему руку, нырнул в экипаж, и вскоре его поглотили ночные улицы Вены.