Услышав болезненный вопль, горный намеренно вынудил Микаэлу отлипнуть от стены, приопустив её к первому этажу, а затем резво потянул на себя. Мужчина, висящий балластом на ноге Микаэлы, соскользнул вместе с её ботинком, а горный затащил пострадавшую бедолагу в пыльную комнату через окно.
Под действием адреналина эльфийка не чувствовала более ни страха, ни боли.
— Вы совершенно, абсолютно сумасшедший, господин Росс! — запричитала она, сидя на нём верхом, а осознав двусмысленность позы, поспешила вскочить на ноги. Тогда же и заметила руки, уцепившиеся за подоконник.
— Нам пора бежать! — надавив подошвой на пальцы очередного преследователя, выкрикнула эльфийка, похожая на сорванца.
Ксалан, недолго думая, схватил Микаэлу за руку и выволок за собой, уводя по коридорам.
Все-таки сумасшедшей парочке удалось оторваться от преследователей. Ксалан направился к месту, где ранее оставил лошадь.
— Вот так заварушка...
Тяжело дыша с озорной улыбкой, взъерошенная Микаэла осмотрелась: — Что ж, тут разойдёмся...
— Ну-ну... Взбирайся на лошадь, — скомандовал Горный и добавил: — Не хватало, чтобы тебя выловили где-нибудь на рынке.
Микаэла не торопилась.
Она сложила руки на груди и уставилась на уже сидящего верхом Ксалана. Отчётливый гул и голоса заставили насторожившуюся упрямицу принять быстрое решение. Ей казалось, что за ними до сих пор ведётся слежка.
— Почему впереди? — возмутилась она, старательно отодвигаясь от мужчины, но тот, не обращая никакого внимания на недовольство, как он считал, юного эльфа, натянул поводья и спустил лошадь прямо в центре на площади злосчастного района.
— Не время ёрничать, сиди смирно.
На удивление Ксалана Микаэль притих.
Микаэла Лавантели
Рассекая движущийся поток торговой улицы Ксалан, казалось, знал их досконально.
Оторвавшись от преследователей, я могла думать лишь о том, как бы смыться без лишнего шума.
— И всё-таки, что же ты там делал?
— А ты? — ответил он вопросом на вопрос.
Закатила глаза.
Снова он за своё. Как бы любопытно мне ни было, не могу же я сказать, что пришла на встречу с незнакомцем. От меня тогда косточек не останется.
Стратегическое молчание длилось недолго. Вскоре Горный остановил рысака, спрыгнул на землю, однако мою попытку остановил. Крепкая хватка в области щиколотки вызвала резонанс как физический, так и моральный.
— Это не моё дело, но... — и всё же прислушалась. — Я прекрасно понимаю тебя. Упорствовать и отстаивать свои или чужие идеалы невероятно сложно. Возможно, если бы я в прошлом доверился сестре, моя жизнь сложилась иначе. Говоря это, я имею в виду, что смог бы избежать лишних проблем и вытекающих последствий.
Янтарные радужки всматривались в мои лиловые, выискивая намёк на понимание.
Кивнула, но продолжила гнуть свою дугу.
— Благодарю, господин Росс, — сбросила его руку со щиколотки, спрыгнула с коня, а там и продолжила, стараясь не морщиться от боли: — Мою жизнь нельзя назвать легкой. Начиная ребёнком, об которого большую часть жизни вытирали ноги и которому приходилось в прямом смысле выживать, не забывая при этом заботиться о больной матери и брате, я закончил приютом, пока Лина не нашла меня. Вы действительно думаете, что мне позволит гордость? Я не родился в имении графском, я не был тем, кем являюсь сейчас, и я прекрасно осознаю своё место.
Суровость в голосе отчётливо передала эльфу суть моей жизни и моего выбора.
— Поэтому ваши советы оставьте для других. Я сам в состоянии разобраться со своими проблемами.
Горный эльф кивнул и натянул на голову капюшон, я же оправила испачкавшуюся неприметную рубашку, и на столь напряжённой ноте мы разошлись в центре десятого района.
Глава 25
Микаэль Лавантели
Следующие пару дней я избегала Горного, да и он не торопился ко мне на сеанс терапии и выглядел занятым.
А вот сегодняшнее моё появление в императорском дворце таит за собой особенно важную миссию! Попасть мне нужно в имперскую библиотеку, и, несмотря на невыполнимость сие миссии, лишь сегодня я смогу это провернуть, ведь пропуск во дворец получить крайне сложно. Мне же очень повезло, что у отца сегодня плановое собрание с императором и остальной светской знатью.
Наше приближение с Зарином, возглавляемое графом Лавантели, заметили молниеносно, однако только Фертонский граф — Лазейн Рейно отважился перегородить нам путь.
Отец остановился, а мы с Зарином переглянулись. Даже мне известно об их соперничестве не только в рабочем, политическом, но и личном аспекте.