Выражение лица Ириса изменилось, словно он не верил мне.
— Ладно, пусть так. И много ты перевел? — вновь нацепив очки, он сел рядом.
— Нет. Почти вся энциклопедия уничтожена временем.
— «... жизнь — последняя ступень перед новым рождением», — задумчиво прочёл Ирис со страницы блокнота. — И чтобы это значило?
— Вероятно, спонтанные рассуждения, но...
— Но?
— Целый абзац я не смог разобрать из-за повреждений пергамента, а то, что сохранилось, переводиться: «…открыть дано не всякому, а сумевшему позволена одна…».
— Дверь?
— Не уверен, — злясь на саму себя добавила: — А ещё вот здесь...
— Давай я буду записывать, а ты переводи, — подключился Ирис и взялся за письмо.
Отлепив влюбленный взгляд от мужчины, взялась за лупу и приблизила ту к выцветшему пергаменту, где оставалось возможным прочесть иероглифы.
— «Четвёрка — исчисление сил. Четвёрка...» М-м... не разобрать, а вот дальше: «...великая Виула, как четыре элемента. Четвёрка книг: жизнь параллельна смерти, как и душа параллель тени».
В этот момент меня пробил озноб.
Неужели я нашла?
— И правда. Философские рассуждения на тему жизни и смерти, как и о двуликости эльфийской.
— Вероятно так и есть.
Я не отвергала предположение Ириса, но что-то подсказывало, что данная книга несла в себе всю истину мирскую.
— Спасибо, Ирис, — потянувшись за блокнотом, в котором недавно писал эльф. — Думаю, нам стоит закругляться. Как смотришь на совместный поздний обед в десятом районе?
— Положительно. Ты мне задолжал обед, — улыбнулся эльф и охотно удалился наводить порядок на собственном столе. Я тем временем схватила перо и принялась строчить, пока тот не видит.
«Отравленная душа также переводится, как и чернодушие или тень»; «... не зная о дне прощания с жизнью»; а следом под жирным вопросом — «Коллекционер?» Так как упоминается несколько раз без пояснений; «… кристальные души и забытые, отличит их только…».
— Проклятие! — рыкнула я и отбросила перо.
— В чём дело?
— Всё остальное уничтожено! Почему о столь ценном экземпляре никто не заботился?
— Микаэль, на всё есть воля Ливи, — успокаивающе похлопал по плечу меня Ирис. — Нам пора.
— Да, — нехотя, но я рассталась с энциклопедией Эспасио.
Успокаивало то, что я записала самые важные сноски этого собрания, и пусть Ирис считает их философскими рассуждениями, я же вижу в этом великую ценность.
— Слышал, в десятом районе открылся новый ресторан.
— Как раз кстати, — согласилась я. — Если что, я тоже знаю одно местечко...
***
Десятый район. Ресторан «Истина»
Не спеша пригубив из фужера вишнёвое вино, Ванесса подняла взор на блондина привлекательной наружности.
— От чего вы, дорогой друг, сердиты? — осторожно уточнила эльфийка.
— Ничто не может быть столь унизительным, как нужда жаловаться.
— Ожидаемо, — улыбнулась Ванесса и сложила пальчики под подбородком. — Недавно я увидела нечто странное, и думается: вам можно доверить мои домыслы.
Райан Рейно медленно поднял ресницы, взглянул на девушку.
— Во время недавнего бала хорошо знакомый нам Микаэль вёл себя крайне подозрительно в отношении своего друга — Ириса Даррена. А спустя некоторое время я заметила мальчишку в компании похожего мужчины.
— Что ты имеешь в виду, Ванесса? — раздражительно поторопил её Райан.
— Ну, во-первых, они делили одну лошадь, а во-вторых, тот самый похожий мужчина нежно держал юного Лавантели за щиколотку. Они вели беседу о чём-то, как мне показалось, очень личном.
— И всего-то?
Усмехнулся Райан.
— Сегодня Микаэль также был в компании господина Даррена.
Веки наследника Рейно сузились.
— Ванесса, смею предположить, что ты намекаешь на весьма щепетильную...
— Именно, — заговорщицки улыбнулась Ванесса. — Наблюдая за ними, у многих леди сложилось впечатление, что Микаэль Лавантели совершенно не заинтересован в дамском обществе. Насколько велика вероятность, что юный господин предпочитает мужчин женщинам?
Райн ухмыльнулся и поднял бокал, словно произнося тост, и испил из него медовый нектар.
Глава 27
Ксалан Росс
Насколько разительно отличительными могут быть улицы этого города. Здесь, за углом подворотни, лестницы, спускаясь в преисподнюю, вели к бедным эльфам, которых судьба определила или же наказала подобным существованием, где бедолагам ежедневно приходится не жить, а выживать.
Здесь, где даже солнце светит иначе, эльфам-полукровкам позволено лишь в обозначенное время дня появляться на вершине данной лестницы, что разделяла десятый район от восьмого.