— Как ты себе это представляешь, Мишель? Мужчина будет гладить мне ноги, при этом втыкая иглы. Ужас какой.
— Ну ведь ты помнишь нашего профессора, он тоже тебя трогал.
— Так-то врач, а это китаец.
— Мари, ты не права. Лу тоже врач и говорят, что хороший. Ты думаешь, что будешь у него первой пациенткой женского рода? И к тому же если хочешь, я буду рядом? В конце концов давай попробуем. Не понравится, тогда будем думать ещё.
Глава 4
Такой вариант девушку устроил. После очередного измывательства над её телом в студии танца в дверь позвонил немолодой сухощавый азиат. В руках у него большой предмет и чемоданчик. Оказалось, это бамбуковый массажный стол. Чтобы на смущать девушку я принёс ширму, а сам уселся с газетой на диван. Китаец ушёл только через полтора часа и обещал вернуться через день. А я сразу сунулся к Мари. За всё время из-за ширмы не было слышно ни звука.
Странное дело, она лежит с закрытыми глазами, укрытая лёгким покрывалом. Но меня она почувствовала и открыла глаза.
— Ну как? Лу сказал, что нужно продолжать, а ты сама как?
Девушка выглядит довольной и спокойной, — хорошо. В начале он разминал больную ногу, было больно, но вскоре прошло. А затем он ставил мне свои иголки. Они длинные и тонкие, но мне не было больно совершенно. Только щекотно.
Ага, ну дай-то бог. После трёх недель Мари начала на занятиях танцами загружать слабую ногу. А ещё китаец сделал ей специальный корсет. Не такой, что нам изготовили в клинике профессора Бернара. Этот практически не заметен и плотно прилегает к ноге. Он также базируется на таз и снимает часть нагрузки с бедра. Таким образом при движении он почти не заметен. Как партнёр девушки по танцу я чувствую нечто чуждое, но зато девушка получила возможность танцевать без моей поддержки.
Зимний дворец мне знаком только по фотографиям и фильмам. А вот так вблизи я никогда не находился. А уж тем более внутри. К этому балу мы пошили новые наряды. Моя спутница в белом с зелёными вставками платье. Оно удивительно идёт к её изумрудным глазам. А уж над причёской всё утро корпела специально нанятая служанка. Так мы во всеоружии принимаем бой. Девушка, плавно по-королевски подняв голову, поднимается по ступенькам, слегка опираясь на мою руку. Со стороны кажется, что эта красотка завсегдатай подобных мероприятий. Но я-то знаю свою сестрицу. Мне кажется, что тревожное биение её отважного сердца передаётся и мне. А ещё ладошка напряжена, но я и сам волнуюсь.
К моему облегчению нас сразу нашёл Иван Аладьин. Они с группкой офицеров оккупировали угол зала. Сразу же нам принесли бокалы с шампанским и Мари успокоилась. Так уж случилось, что гвардейцев некому было разубедить в том, что она уже взрослая девица. Ну да, выглядит она лет на семнадцать от силы. Вот эти здоровые парни и взяли над нею шефство. Смешно наблюдать, как она и гоняет. Как строгий генерал своих солдат. Так что в этом плане я спокоен. Так же ребята знают, что мы брат с сестрой. Тоже незачем их переубеждать. Зачем им знать, что она сирота. А вот о её проблеме с ногой им только отчасти известно. Раз в лесу она упала и мне пришлось нести девушку на руках к карете. Пришлось намекнуть о недуге, чтобы они не лезли со своими советами.
Танцевальная программа ещё не началась, но оркестр исполняет классическую музыку. Гости прибывают, и дворецкий объявляет об этом, называя имена с титулами. Гости оборачиваются на припозднившихся и возвращаются к своим разговорам.
— Михаил, идём. Я тебя кое с кем познакомлю.
— Иван, да ладно. Ни к чему это.
— Я настаиваю. Миша, я же тебе объяснял, как важны связи. А именно здесь много полезных и важных людей, которые с интересом познакомятся с новым человеком.
Я скривился, ну не хочу я улыбаться и изображать искренний интерес к абсолютно чужим людям, — Иван, но не вздумай говорить о моём спортивном статусе. Мне не нужно такое внимание.
— Как хочешь. Но ты делаешь ошибку, твои спортивные титулы только разогреют интерес к твоей особе. А от женщин вообще отбоя не будет.
— Вань, у меня уже есть женщина. И на неё у меня в этот вечер особые планы. Я вывожу её в свет.
Выход в свет — это первый выход девушки или юноши. Их представляют обществу и всё такое. Это означало вступление во взрослую жизнь, дальше можно не продолжать.