Тсуна стоял бледный, как мел, с горящими глазами и сжимал-разжимал кулаки, таким образом пытаясь успокоиться. Киоко еще не заметила его, но Реехей, кажется, был очень рад его приходу. Казалось, он уже не знает под каким предлогом спровадить сестру домой, чтобы там она успокоилась и перестала сыпать соль на раны. Ее слезы только расстраивают боксера, напоминая, что он проиграл и получил столько травм.
Реборн, внимательно наблюдающий эту сцену, вновь скосил взгляд на ученика, состояние которого казалось только ухудшилось, и положил руку ему на плечо. Тсуна вздрогнул от неожиданности, но, чувствуя успокаивающее пламя Солнца, смог немного расслабиться и даже улыбнулся Реехею, когда тот приветственно махнул рукой.
- Сасагава-сампай, как ты? — чуть дрогнув голосом, спросил Тсуна, на что боксер широко улыбнулся, демонстрируя щели между зубами.
— Я в порядке! Киоко, ну хватит плакать. Во имя экстрима, иди домой, нам нужно поговорить о мужском! — наконец определился с предлогом боксер, сжав ладонь сестры.
— Братик… — жалобно протянула Киоко, но, встретившись с горящими глазами Реехея, отступила и, попрощавшись, покинула палату.
Тсуна выдохнул с облегчением, как только за ней закрылась дверь, а Реборн убрал руку под благодарный взгляд карамельных глаз. Разговор вышел чисто деловой, Реборн и Тсуна узнали, что на боксера напал странный тип в форме Кокуе, когда тот был на пробежке. Они пожелали ему скорейшего выздоровления и покинули палату, дав боксеру наконец отдохнуть.
Далее Реборн рассказал Тсуне о выясненном порядке нападения на учеников Намимори, и парень сорвался с места на поиски Гокудеры, ставшего следующей целью. Лишь на миг он остановился, чтобы полным грусти и сожаления взглядом проводить заместителя ГДК Кусакабе, которого только что доставили в больницу в тяжелом состоянии. Реборн же отправился домой, желая сопоставить несколько фактов и продумать план действий. Ему, конечно, запретили вмешиваться, но пару дельных советов еще никто не отменял.
Когда шатен вернулся домой, его одежда была испачкана, а сам он выглядел расстроенно.
— Я не успел, — заметив Реборна в своей комнате и уже не удивляясь его присутствию, сказал он и опустил взгляд в пол. — Гокудера-кун справился, но потом тот парень очнулся и напал на меня. Я… Гокудера-кун прикрыл меня и сам серьезно пострадал… Нас спас Ямамото-кун, — шатен был раздавлен случившимся, он говорил так, будто оправдывался, но по тому как горели его глаза, было очевидно, что он злится на себя и свою слабость.
— В таком случае есть повод увеличить тренировки, — со своей излюбленной садистской ухмылочкой протянул киллер, ожидая негативной реакции, но парень кивнул, соглашаясь. Что ж… неожиданно, зато можно теперь разогнаться по полной и не щадить паренька.
— Тсу-кун, выйди на минутку, — внезапно раздавшийся стук в дверь и ласковый голос матери заставили шатена нервно подскочить на месте и неуверенно направить взгляд к запертой двери. — Идем, мне нужна твоя помощь, — Тсуна задрожал, видя тот самый блеск в глазах Наны, который всегда преследовал его в ночных кошмарах и наяву. Она злится. Но почему? Что он сделал не так?
Нана отвела его в свою комнату и закрыла дверь, неслышно провернув замок, запираясь. Тсуна стоял не в силах пошевелиться и лишь беззвучно повторял одними губами: «Спасите». Нана подошла ближе и резко оттянула за волосы его голову назад, вырвав болезненный вздох из груди сына. Сладко прошептав: «Ни звука», она хорошо выработанным движением нажала на болевую точку на спине, заставив Тсуну судорожно вдохнуть воздух и закусить нижнюю губу. Нет, нельзя. Если он прокусит губу, а это скорее всего случится, Реборн заметит это и тогда мать будет избивать его сильнее.
Нана не стала размениваться на мелкое нажатие на болевые точки, использовав первое в качестве приветствия, и ударила Тсуну коленом в живот. Кто бы мог подумать, что в таком хрупком теле такая сила. Ее удар был похож на удар Реборна на тренировке. Тсуна задрожал и опустился на колени, сжимая руками живот и посмотрел на мать. «За что?» — скользило во всем его взгляде. На что Нана пожала плечами и блаженно улыбнулась: «Я соскучилась по этому». Еще несколько точных ударов пришлись в солнечное сплетение, левый бок и правую ногу, прежде чем Нана отпустила его.
— Спасибо за помощь, Тсу-кун, — открыв для него дверь, сказала Нана, когда парень поднялся на ноги. — Ой, Реборн, ты был здесь? — сыграла удивление она. — А Тсу-кун помог мне поменять лампочку, он такой хороший мальчик, — щебетала Нана, пока Тсуна проскочил мимо киллера и добравшись до своей комнаты, быстро вытащил мазь от синяков из аптечки, замотав ее в первую попавшуюся толстовку, прихватил штаны и исчез в ванной.
Реборн проводил взглядом своего ученика и вернулся в комнату, обдумывая произошедшее. Как только за Наной и Тсуной закрылась дверь, киллер стал прислушиваться к тому, что там происходит. Но надо отдать должное звукоизоляции в этом доме — она была на высоте. И все же Реборн расслышал тихий шепот Наны, который, впрочем, не смог разобрать. Когда ключ в замке вновь пришел в движение, киллер сделал вид, будто возвращается с кухни и с интересом заглянул в комнату. Ничего необычного. Нана поблагодарила Тсуну за помощь и исчезла на кухне, в то время как парень схватив одежду едва ли не бегом направился в ванную.
Шума воды не было, зато были сдавленные ругательства, от которых бы даже Занзас удивленно вскинул бровь. Через двадцать минут вернулся Тсуна, он был бледным и то и дело незаметно прижимал руку к животу. Разработка плана не заняла много времени, Реборн с Тсуной прекрасно понимали, что составлять сложный план нет смысла, ибо Десятое поколение еще не готово следовать приказам своего босса, а сам босс еще не готов командовать. Решили просто зайти внутрь Кокуе-ленда и действовать по обстоятельствам, но выбрали приоритеты: Тсуна настоял, чтобы сперва найти и, если понадобится, спасти Кею, затем уже разбираться с главарем банды.
Решив это, Тсуна связался со всеми членами своего пока еще маленького клана, которые были невредимы, назначив место и время встречи. Стоило на всякий случай перестраховаться, и потому Реборн велел Ламбо и И-пин оставаться дома и приглядывать за Наной, а Шамала отправил в больницу следить за безопасностью учеников Намимори.
— О! Я помню это место! — внезапно воскликнул Тсуна, привлекая всеобщее внимание. Они были уже внутри Кокуе-ленда, пару секунд назад расплавив огромный замок на воротах кулинарией Бьянки. — Там должно быть стеклянное здание зоопарка, — махнув немного в сторону, сказал шатен.
— Похоже, память подводит тебя, — сказала Бьянки и опустилась на корточки, разглядывая что-то на земле. К ней присоединился Ямамото. — Это следы когтей.
— Здесь тоже, — Такеши отошел к дереву и провел рукой про крупным царапинам на коре. — Возможно, это какое-то животное, — с беззаботной улыбкой протянул он.
— А там клетки, — Бьянки махнула рукой в сторону раскуроченных железных прутьев. Что за зверь мог сотворить подобное?
— Внимание! — насторожился Гокудера. — Что-то приближается. — несколько секунд продолжалось напряженное ожидание, пока Хаято, обернувшись, ни крикнул. — Оно позади!
Но отреагировать никто не успел. Волк бросился на Ямамото, который успел только закрыться рукой от атаки. Его глаза расширились от удивления и ужаса, когда он, заблокировав удар, оказался забрызган кровью:
— Это существо… Оно уже мертво!
— Что за черт?! — успел выкрикнуть Хаято, прежде чем и на него напал волк… или то, чем стало несчастное животное.
— Отходим! — крикнул Тсуна, не желая драться с этими существами и почти уверенно повел остальных по знакомым дорожкам в лес. Шатен был здесь раньше и на удивление четко помнил, что расположено и где. Они часто гуляли здесь с папой, когда ему удавалось выкроить время и приехать домой. Это были одни из самых счастливых воспоминаний Тсуны. Жаль только, что Кокуе-ленд закрыли, а после прошедшего пару лет назад урагана отменили и реконструкцию. Теперь парк развлечений больше был похож на пристанище призраков, коим и стал являться после появления этих тварей.