– Наверное, – задумчиво кивнул Реймонд и бросил взгляд на часы. – Что ж, теперь я должен тебе не только ужин, но и завтрак. – Он приподнял темные брови. – Как насчет того, чтобы начать с ужина?
И на следующее утро закончить совместным завтраком! – прочитала его мысли Робин.
Конечно, его упорство вызывало восхищение, ведь он ждал ее в парке с самого раннего утра в надежде, что она объявится.
Трудно представить, чтобы такой мужчина, как Реймонд – богатый, красивый, свободный, – был так настойчив, тем более что она совсем неохотно принимала его ухаживания. Но, может быть, именно это его и привлекает?
– Послушай, Рей, я тебе уже говорила: у меня сейчас самое горячее время… – начала она.
– Даже Санта-Клаус берет тайм-аут перед Рождеством, – не сдавался Реймонд.
– Ладно, – решительно заявила вдруг Робин, – сегодня у меня свободный вечер. Я очень редко обслуживаю и ленч, и обед в один день, – коротко пояснила она.
– Отлично! – с удовлетворением воскликнул он.
– А откуда тебе известны такие подробности из жизни Санта-Клауса? – вдруг совершенно невпопад спросила она.
Реймонд расхохотался.
– А я-то гадал, поймаешь ты меня на этом или нет?
Тут он снова посмотрел на часы.
– Я тебя задерживаю? Ты куда-то спешишь? Или к кому-то? – сухо спросила она.
– Так уж получилось, что и то и другое, – недовольно скривился он. – У меня назначена встреча на десять, а после нашей пробежки еще надо успеть принять душ.
Ответная улыбка Робин была, мягко говоря, неласковой.
– Очередной бедняга, у которого дела идут из рук вон плохо?
Реймонд покачал головой, и глаза его сразу сузились:
– Хотел бы я знать, кто внушил тебе такое превратное преставление обо мне? – раздраженно протянул он. – Этот человек заслуживает личной благодарности!
А вот это тебе не удастся, мысленно ответила Робин. О том, кто такой Реймонд Мертон и как он ведет свои дела, ей рассказал Стивен, а с ним можно встретиться разве что на том свете, да и то, если попадешь прямиком в ад.
– Это неважно, – пожала плечами она.
– Для тебя, может быть, – отрезал Реймонд, – зато очень важно для меня, черт возьми! Я действительно перекупаю компании, которые находятся на грани краха, но если этого не сделаю я, то найдется кто-нибудь другой! – попытался он оправдаться в ответ на ее скептический взгляд. – Я, по крайней мере, сохраняю состав сотрудников, а зачастую и все руководство, если оно не причастно к развалу фирмы.
С компанией моего отца так и получилось, припомнила Робин. Мертон оставил на своих местах всех – кроме самого Уолтера Стенфилда.
– Знаешь, Рей, ты почему-то не производишь на меня впечатления благородного рыцаря в сверкающих доспехах…
– Я прекрасно знаю, какое впечатление на тебя произвожу, Робин, – натянуто отозвался Реймонд. – И изо всех сил стараюсь доказать, что ты не права!
И в каком-то смысле, встревоженно нахмурилась Робин, тебе это удалось. Ибо уже несколько раз за время их знакомства его поступки удивляли ее. Они явно не вязались с образом безжалостной акулы, который она рисовала себе прежде.
– Ладно, покончим с этим, – нетерпеливо оборвал себя Реймонд. – Скажи только, где и когда мы встретимся сегодня. Только, прошу покорно, постарайся выбрать заведение, владелец которого не бросится тебе на шею!
Он приревновал меня! – осенило Робин. И к Джулиано, и к Жозе. С обоими Реймонд держался приветливо, но за этой непринужденностью, оказывается, скрывались совершенно другие чувства.
– «У Мишель», – объявила Робин и дала ему адрес своего любимого французского ресторана. – Будем надеяться, что нам удастся заказать там столик на восемь часов, – сухо прибавила она. – Под Рождество это может оказаться нелегко.
– Если я правильно понял, его хозяйка – женщина? – настороженно поинтересовался Реймонд.
– Да, – кивнула Робин, – но готовит ее муж Морис.
– Сдаюсь! – тяжело вздохнул он, снова бросая взгляд на часы. – Думаю, столик ты получишь без малейших затруднений даже в сочельник. Я буду там в восемь. А теперь мне и впрямь пора!
Наклонившись, Реймонд легким поцелуем коснулся ее губ и побежал к главной дороге в надежде поймать такси.
Робин проводила его взглядом, с сомнением покачивая головой. Этот мужчина уже второй раз ураганом врывался в ее жизнь и так же стремительно исчезал. Да еще и целовал каждый раз, когда ему вздумается!
Вот и сейчас он повел себя так, словно они были любовниками, которые расстаются ненадолго, чтобы снова встретиться вечером. Собственно, так и планировалось сегодня, но они не были любовниками!
И вряд ли когда-нибудь станут.
В начале пятого Робин сидела за столиком в ожидании, слегка хмурясь. Она снова вспомнила телефонный разговор с матерью.
– Бетти, дорогая, – возбужденно приветствовала ее Марта Стенфилд. – Ты не представляешь, как чудесно получается! Мы с твоим папой решили на денек выбраться в Лондон, и, как нам кажется, было бы чудесно всем вместе выпить чаю в «Уолдорфе», как прежде. Мы будем там в четыре тридцать пополудни. – И она повесила трубку, видимо опасаясь услышать отказ.
Робин не стала перезванивать и решила пойти на встречу. Ей не терпелось узнать, что заставило родителей приехать в город.
Когда-то совместные походы с матерью в этот известный отель были любимым развлечением Робин. Отец, как правило, был слишком занят, чтобы присоединиться к ним. Но их лондонский дом был продан три года назад, а с ним исчезли и все друзья. Кроме того, чтобы провести день в Лондоне, не говоря уж о чае в «Уолдорфе», потребовалась бы немалая сумма, которой родители сейчас явно не располагали…
Робин была весьма заинтригована приглашением матери. К счастью, она освободилась после организации ленча как раз вовремя, чтобы успеть в «Уолдорф».
День в Лондоне…
Теперь ее родители приезжали сюда крайне редко и эти поездки планировались заранее. Кроме того, они обычно гостили у дочери из соображений экономии.
Что же могло случиться? – ломала голову Робин, сидя за столиком в «Уолдорфе». Часы показывали, что до половины пятого оставалась одна минута.
Наконец супруги Стенфилд вошли в отель, и Робин сразу же бросилась в глаза происшедшая с ними перемена. Марта была в элегантном светло-розовом шерстяном костюме, с только что уложенными и подкрашенными волосами, а ее улыбка, обращенная к знакомым, которых она увидела за столиками, светилась торжеством.
И отец снова стал высоким представительным мужчиной, которого Робин помнила с детства. Его благородное лицо сияло спокойной уверенностью и теплотой.
Однако молодую женщину охватило какое-то неясное подозрение. Чем могла быть вызвана такая разительная перемена?
– Дорогая! – Мать ласково поцеловала ее в щеку.
– Бетти! – Приветствие отца было более сдержанным, но в глазах его плясали озорные огоньки.
– Это была чудесная мысль, – улыбнулась Робин, когда они уселись. – Спасибо, что позвали меня сюда.
Странное ощущение по-прежнему не оставляло ее, но она понимала, что спрашивать в лоб, почему родителям ни с того ни с сего вздумалось приехать в Лондон, не стоит. Ей вовсе не хотелось стереть счастливое выражение с любимых лиц.
– Как провели день? – небрежно спросила она, когда на столе появились сэндвичи и чай.
Делать рождественские покупки уже поздновато, крутилось в ее мозгу, да и погода не располагает к прогулкам по магазинам – почти весь день лил дождь со снегом, а ледяной ветер пронизывал до костей.
– Замечательно! – улыбнулась в ответ мать. – Я уж и забыла, как чудесно бывает в Лондоне в праздничные дни, – мечтательно протянула она.
Сама Робин почти не обращала внимания на убранство улиц, но не потому, что не любила Рождество. Просто до вечера двадцать четвертого декабря она работала, как каторжная, готовя праздничное угощение для других людей. Сам праздник ей предстояло, как всегда, провести с родителями, но со следующего дня вечеринки и званые обеды должны были начаться снова.