– На всех нас возложены обязанности по отношению к любимому сыну Амона– Ра. Вы ознакомились с материалами дела?
Амеротк кивнул.
– Начальник охраны Менелото должен бьш отвечать за безопасность фараона и сохранность его корабля «Слава Ра». В месяц Атор, сезона водяных растений, фараон, любимец…
– Благодарю, одно замечание, – прервал его тираду Амеротк. – Нам хорошо известно о божественности особы почившего фараона. Вследствие этого во время судебного заседания наш бог будет упоминаться как «фараон». Это ускорит разбирательство и позволит сэкономить много времени. Мы собрались здесь не для разговоров о теологии. – Амеротк возвысил голос. – Но ради того, чтобы установить истину. Кончина Тутмоса II стала тяжелейшим ударом для царства в обеих его частях. Горестный плач разносится эхом от дельты Нила до черных земель, лежащих за Первым порогом.
– И наши враги возрадовались, – перебил Сетос.
Писцы тут же откликнулись глухим рокотом.
Сетос склонил голову. Даже ему, верховному жрецу Амона-Ра, другу фараона, Глазам и Ушам правителя, не полагалось прерывать главного судью. Амеротк прикоснулся к подвеске на груди и поднял правую руку, призывая к тишине.
– Мы собрались здесь, чтобы установить истину, – ровным тоном заявил он. – Вопросами охраны границ занимается Военный Дом. Продолжайте, пожалуйста.
Сетос, потирая руки, смотрел в потолок, расписанный под звездное небо..
– В таком случае, факты следующие. Корабль фараона «Слава Ра» подошла к причалу Фив. Божественный фараон сошел с трона. Он вышел из под навеса и пересел в паланкин, в котором его доставили в город. Многие из тех, кому посчастливилось видеть его лицо, заметили, что фараон был нездоров, сильно утомлен и изнурен бременем государственных забот. В действительности, когда его божественная нога ступила на пол «Славы Ра», змея укусила его. К тому времени, когда фараон прибыл в храм Амона-Ра, яд уже успел распространиться по его телу. Там он упал и скончался.
– А где еще приставал корабль до того, как приплыл в Фивы? – задал вопрос Амеротк.
– Когда божественный фараон посещал пирамиду в Саккаре. В остальных случаях она вставалана якорь посреди реки.
Амеротк сосредоточил все внимание на Менелото.
– Вы были начальником охраны божественного фараона?
– Конечно.
– И на вас лежала ответственность за безопасность «Славы Ра»?
– Разумеется.
Амеротк оставил без внимания оттенок заносчивости в ответах офицера.
– Вы проверяли навес с троном, чтобы там не оказалось ядовитых гадов или скорпионов?
– Да, я следил, чтобы там не оказалось ни гадов двуногих, ни ползучих! – прозвучал сердитый ответ бывшего начальника охраны.
Один из писцов не сдержал смешок. Амеротк сверкнул на него глазами.
– Начальник стражи Менелото, вы сознаете серьезность выдвинутых против вас обвинений?
– Да, господин, – обращение Менелото выговорил с заметной неохотой. – Я хорошо сознаю, насколько опасно противостоять хорошо вооруженному, атакующему противнику. Я ни в чем не виновен. «Слава Ра» осматривалась от носа до кормы в Саккаре и после каждой остановки. Никакой змеи найдено не было.
– В таком случае, господин судья, – вмешался Сетос, – попрошу начальника охраны рассказать нам, что обнаружилось после кончины нашего обожаемого фараона.
– Рассказывайте сами! – отрезал Менелото.
Вам, кажется, известно все на свете!
– Судья, – обратился Сетос к Амеротку, – я вызываю нашего первого свидетеля.
Заседание продолжалось. Вызывались свидетели с обеих сторон. Свидетели со стороны Менелото под присягой заявили, что он добросовестно выполнял свои обязанности и самым тщательным образом осматривал корабль, чтобы исключить любую опасность для жизни фараона. Сетос с невозмутимым спокойствием представлял своих свидетелей, утверждавших обратное. Все клялись говорить правду, держа руку на священном ларце Маат.
Чем дольше слушал Амеротк свидетельские показания, тем больше сомнений у него появлялось. Во всем деле что-то было не так. Он был полностью уверен, что Менелото относился к своим обязанностям со всей ответственностью. Однако люди из охраны фараона, обыскивая впоследствии корабль, нашли под помостом, на котором стоялтрон, свернувшуюся кольцом песчаную эфу. Змею убили и мумифицированной представили суду в качестве доказательства. Мертвая, она выглядела такой жалкой и безобидной, и все же ее яд убил божественного фараона, и волны от этого события пошли на север в Дельту, а также через Красные земли на запад и восток Египта.
– Судья? – Амеротка вывел из задумчивости голос Сетоса, который смотрел на него как-то странно. – В чем дело, господин судья? Вас что-то смущает в свидетельских показаниях?
Амеротк позволил себе улыбнуться в кулак. Он бросил взгляд во двор, где постепенно угасал день и появился предвестник вечера – легкий ветерок.
– Да, господин Сетос, вы правы, у меня на самом деле появились сомнения, – медленно ответил он.
Впервые Амеротк уловил перемену в выражении лица Менелото. Был ли это проблеск надежды? А может быть, удивление? Неужели Менелото считал, что Амеротк использует свой картуш, священную печать суда, чтобы утвердить все обвинения?
– Меня многое смущает, – продолжал Амеротк. Позвольте пояснить, что именно. – Он поднял левую руку. – Свидетели со стороны начальника охраны Менелото показали под присягой, что он очень ответственный и опытный в своем деле человек и что корабль фараона перед отправлением из Саккары был подвергнут тщательному досмотру, в результате которого ничего лишнего найдено не было. С другой стороны, – Амеротк поднял правую руку, господин Сетос представил свидетелей, которые заявили, что после кончины нашего божественного фараона в присутствии начальника охраны был произведен осмотр корабля. Найденная при этом змея была убита. Убеждены ли вы, господин Сетос, верите ли в душе своей, что эта змея стала причиной смерти фараона?
Сетос слушал с холодным вниманием.
– И почему она укусила именно фараона, а не кого-либо другого?
– Господин судья, – начал Сетос, – ограждение навеса, где стоял трон, изготовлено из дорогой материи, плотно натянутой между столбами. Спереди и с боков проемы оставались открытыми, чтобы божественный фараон мог смотреть вокруг.
– И что же дальше?
– Трон и подставка для ног стояли на возвышении, и в пространстве под ним, как видно, притаилась змея. Когда корабль причалил, и фараон стоял рядом с возвышением, готовясь сесть в паланкин, потревоженная змея укусила его и уползла во тьму своего убежища, где и была впоследствии найдена.
– Но почему фараон не умер сразу же после укуса?
– Ваша честь, мой следующий свидетель прояснит этот вопрос, – с вежливым поклоном ответил Сетос. – Это придворный лекарь Пий.
– Я знаю его, – кивнул Амеротк. – Личный лекарь фараона, его жены и других. Он знаток своего дела, – добавил судья с улыбкой.
В сопровождении служителей Пий направился к судье. Амеротку был знаком этот маленький, известный своей зловредностью лекарь, безмерно любивший сплетни. Пий питал болезненную страсть к драгоценностям и обожал выставлять напоказ свое состояние, увешивая себя без всякой меры кольцами и ожерельями, переливавшимися всеми возможными цветами. Амеротк считал такую роскошь расточительной и удивлялся про себя, как лекарю удавалось носить на себе такую тяжесть. Лекарь поклонился, невнятной скороговоркой произнес слова присяги, держа руку на священном ларце, а затем неспешно устроился на подушках справа от Амеротка.
– Уважаемый, вы знаете, зачем вас пригласили в суд?
– Божественный фараон бьт доверен моим заботам. – Хриплый и гортанный голос выдавал его происхождение. Несмотря на богатство и образованность, Пий испытывал неловкость, что происходил из провинции. Сверкнув глазами, лекарь обвел взглядом зал, закатывая рукава своей одежды, словно предлагал желающим рискнуть посмеяться над ним.
– В вечер смерти фараона вас приглашали в храм Амона-Ра? – осведомился Амеротк.
– Да, я прибыл туда после заката, как предписывает ритуал.
– И вы начали готовить божественного фараона к путешествию к далекому горизонту?
– Да, я также искал причину его смерти.
– Почему? – прервал его Амеротк.